Первое января, когда я школьница, это бежать гулять, по подружкам, без шапки, в капроновых колготках. Смеяться до боли в скулах, краснеть пятнами при встрече с мальчишками, обсуждать новогоднюю школьную дискотеку.
Первое января, когда я студентка, это учебники, потому что сессию никто не отменял. Конспекты, шпаргалки, зубрежка.
Первое января, когда я жена, это сериалы под пледом и расписание телепрограмм наизусть. Передышка между гостями, вчерашний оливье в постели.
А вот — первое января, когда я мама младенца…
В новогоднюю ночь мы в очередной раз пытаемся помириться с мужем. И в очередной раз ссоримся. А потом заплачет Матвей, и я метнусь качать его на руках. Качать до одури, качать через грыжи в пояснице, через слёзы тщетности и синяки под глазами от недосыпа. Качать под бой курантов, а слышать вместо салютов, как рушится новенький, только что построенный, свежевыкрашенный мир.
Оттолкнуть всех, кто готов был помочь, потому что мне слишком важно справиться самой. Нет, не с ребёнком, а с собственным разбивающимся миром.
А на утро, когда все ещё спят, я покачу коляску до центральной площади. Колёса будут застревать в снежной каше. Буксовать, буксовать, так, что моих сил не хватит и я упаду прямо в этот подтаявший грязный сугроб. И заплачу от бессилия. Оглянусь на безмолвные улицы, где никого ещё нет, где никто не поможет, где все спят в своих постелях. И всё-таки встану. Сама.
Сдирая маникюр, сдирая пальцы в кровь, волоком вытолкну коляску и пойду дальше.
А на площади кругами будет ездить одинокий трактор, расчищая тротуары. Там будет уже легко ходить, подбирать сопли, утирать слёзы. Слушать, как просыпается город. Осознавать, что впереди будет ещё много сугробов. А потом, вдруг, неожиданно наступит лето…
Я помню первое января, когда Матвею четыре. Дед Мороз принесёт ему огромную железную дорогу, и он, вскочив рано-рано, когда ещё непонятно, рассвело ли за окном или это снежная дымка, помчит собирать подарок. Я по привычке присяду рядом, пытаясь сфокусировать взгляд и настроиться на то, что мои биологические часы врут и уже, действительно, утро, а он вдруг скажет: иди досыпай, я сам!
И я так удивлюсь, что не смогу уснуть, а буду просто лежать в постели и смотреть, как быстро он вырос.
В это первое января 2019-го я проснусь сама, даже раньше сына. И не поверив собственному счастью, на цыпочках прокрадусь в его комнату. А он там среди расхристанных одеял, звездой, улыбаясь каким-то своим сновидениям… растёт.
Он ещё не знает, какими большими бывают сугробы. Он не знает, как сильно порою мечтаешь о лете.
И его первые января — это пока уютный дом, наряженная ёлка и долгожданные подарки, которые «я сам».
А ведь первые января бывают разными…
Автор: Лёля Тарасевич
Источник:
Иллюстрация Geta Belogolovskaya
