Это было давно. Тогда, когда у меня у самой была "мама". Мамой, правда, был мне муж. Но он был мне как самая лучшая мама (так я тогда считала). Потому что он принимал меня безусловно, давал злосчастные финики (
), а если без шуток, то давал напитываться всем, чем я не напиталась в детстве - бессмысленными цацками, тоннами шоколадок, разрешением не убираться сколько хочется - и никто за это не попрекнет и не загнобит. В него можно было утыкаться, пришедшего с работы, и говорить - что все дураки, одна я в белом, и вообще - пожалей меня. Он мог меня гладить часами.
Я даже не осознавала тогда, что живу в безопасности, потому что такого понятия у меня не было. Не было его выпукленным, отчетливо отодранным от стенок души, потому что оно было нормой, как стук сердца, как то, что есть всегда, и иначе и быть не может.
Потом случилась беда. Горе случилось в моей жизни. Это еще можно назвать ударом судьбы. Потому что чувство вжатой головой в плечи в ожидании нового - до сих пор осталось. Я познала тогда, что ложась в кровать сегодня, одним человеком, завтра, в один миг, ты становишься навсегда другой. И эта преграда - в одну ночь - об нее можно биться днями, ночами, каждой мыслью - как голубка о стекло (этот образ давно мелькает в моих текстах) - в познавании Невозможности. Невозможности вернуть как раньше, невозможности сделать, как хочется. Разной невозможности. Я познала, что в один миг вся твоя жизнь перестает быть такой, какой была, и надо выстраивать новую. Не с нуля, если бы. К нулю я стала доходить спустя года два-три. Из минуса, из пропасти, из падения без дна, как казалось. Без дна - потому что без опор - как казалось.
Но именно с тех пор я стала выживать. Каждый день как боевая готовность к военным действиям. Каждый день - как готовность к тому утру, что случилось тогда, и в одночасье изменило все, что у меня было. Тогда у меня не стало мамы. Не стало мужа, воплощавшей ее. И в этой точке я только пытаюсь удержать равновесие своего бытия, удержать все вожжи правления, что есть у меня, за что отвечаю только я сама. И это нормально, это взрослая жизнь, и я далеко продвинулась.. Был период, когда до состояния аффекта и трясущихся ног меня мог довести внезапный звонок соседки в дверь, если я ее залила. Сейчас у меня довольно четкое знание, что случись что - я знаю, что делать, а если нет, то узнаю. И что помощь будет, что я не на необитаемом острове.
С тех пор я и стала взрослеть, и это прекрасно. Но внутри каждого человека есть Взрослый и Ребенок. Есть тот, кто ведет, и есть тот, кто ведомый. Есть тот, кто любит, и тот, кто желает быть любимым. Эта дуальность пронизывает все наши реальности. И мой ребенок был очень задвинут, заткнут. Я будто сказал ему: "Марьяша, тихо, если ты сейчас будешь маленькой - мы не выживем, ведь на тебе еще двое/трое маленьких".
И я вставила ей кляп. Иногда, когда совсем она уже начинала умирать, давала ей продышаться, посмотреть на голубое небо, чтобы уж мы не погибли. Ведь мы в одной связке - умрет она, умру и я, взрослая. И так ребенок во мне выживал, но от этих передышек становилось еще больнее, от контраста. Так вот. Когда я проходила психологический тест на ПТСР (посттравматический синдром) - признаки (так и хочется написать "призраки";), которые появляются в жизни человека после перенесенной им травмы, одним из обнаруженного был - потеря интереса к какой-либо ранее очень значимой части вашей жизни - у меня это - материнство. Ответ родился сразу, и причинил много боли. Но я могла только констатировать это и не понимала, что с этим сделать, только если не ждать, когда я переживу и это проявление смерти в моей жизни.
Ну то есть после черты я стала просто-обыкновенной-мамой. Это безусловно пошло мне на пользу, местами. В плане гипер-заморочек и перфекционизма. Третий ребенок добавил туда дзеновского просветления - и это то, что я отношу к здоровой части. Но в больной - была постоянная усталость и апатия, понимание, как мне хочется сделать правильно, а прям чуть ли не физическое ощущение нехватки ресурса - отстаивать это - решать конфликты не шантажом и сладостями, а долгим и терпеливым разговором; не затыкать мультиками и компьютерными играми, а проводить это время вместе... про это.
Я не знала, что мне с этим делать. Больно, а ощущаешь себя импотентом. Невозможность быть такой мамой, какой искренне хочешь быть. Какая-то твоя часть души страстно желает этого а другую мутит от этого, и руки прям свинцовые. И вот у меня случилось озарение. Обыкновенное, как все гениальное, как обычно
Меня просто в лоб тут спросил один человек: "Марьяш, а почему ты не делаешь всего того, о чем с таким сожалением говоришь?" ну, первый ответ - как верхний слой был. Я говорила про ресурсы, силы, вполне понятные - меня не хватает, физически. На то, чтобы трижды приготовить поесть, раз пятнадцать взять в руки веник за день, стопицот раз зайти в ванну и помыть руки-ноги-попы-руки-ноги-попу, посуду помыть, погулять, кхм - на роды съездить, консультацию провести, занятие провести, пеленание провести - минуточку - часов 4-6 дороги в день порой выходит ... У меня просто нет точки выдоха, покоя. И тут всплыл второй слой, куда сильнее - у меня нет безопасности! (вот причинно-следственная связь появившегося признака с травмой). Травма создала убеждение о небезопасности мира, о его зыбкости каждую секунду, и в небезопасности нет возможности расслабиться и просто радоваться жизни - радовать жизни детей, просто жить с ними - а не бытовать, "продержаться день, и еще один".
Из точки покоя - развитие. Из ощущения полноты, насыщения, как в материнской утробе, можно думать о чем-то ином, кроме как о насущных потребностях, обеспечивающих выживание.
Маме для полноты материнства - нужна безопасность бытия. И не суть, как это выглядит снаружи- для кого-то ее реальность будет казаться вполне прекрасной, комфортной и не требующей напряжения. Важно, как она переживет это изнутри - этот критерий своей жизни.
И второе - маме нужна напитанность ее внутреннего ребенка. Как я тут формулировала каламбур - маме для того, чтобы быть мамой, нужна мама. Чтобы иметь возможность отдавать своему ребенку, она должна быть в позиции матери. А чтобы быть мочь в ней, чтобы были силы, и чтобы это было как воздух, ее внутренний ребенок, ее детская часть сама должна быть напитана материнской любовью и приятием. И опять же, не суть важно, было ли это сделано в детстве, есть ли рядом биологическая мать. Важно, чтобы была такая фигура рядом, восприятие которой сознательно или бессознательно - как родителя. Важно, чтобы этот "родитель" был безопасен в нашей к нему привязанности - не отвергал, не унижал, не манипулировал. А поддерживал, возвращал нас к ощущению себя, своих желаний как ценности, разрешал быть такими, какими нам хочется быть - своим принятием и готовностью любить.
Вот это стало для меня формулой, истиной здорового, полного, радостного материнства.Тем - как - и из чего - когда есть четкий образ правильной, хорошей матери своему ребенку (он есть у каждой). И это то, что меня сейчас манит. Быть мамой для детей внутри взрослых. Напитывать, возвращать к себе, помогать почувствовать себя и свою ценность, освобождать от вины и комплексов, здоровым отношением к нему - формировать здоровое отношение у человека к самому себе - эту самую пресловутую любовь к себе. Выводить этого ребенка на взросление. Ведь только таки можно стать взрослым - не только по паспорту, а психологически, вылюбив, дав жизнь своему ребенку. И в это я хочу идти. Быть мамой для мамы.
И я думаю, что наш ребенок, тот, кто помнит себя маленьким, соприкасается с этим в себе, - и есть душа человека, его искра, его особенность. И в любви к нему, в признании его - ценным, хорошим - и живет чувство счастья.
Это про усталость в материнстве, про комплексы в нем, про раздражительность на детей, про повторение сценария поведения своих родителей, когда знаешь, что так было очень больно в детстве и неправильно, но не можешь удержаться и сама повторяешь - те ми же словами. Когда срываешь на них, и кричишь. Или по попе бьешь. Или все время хочешь их сдать кому-нибудь наподальше и побольше. Вот для всего этого есть ответ: насыщать материнской заботой свою девочку, свою душу, и отслеживать, что приносит чувство небезопасности в жизни и убирать это - выглаживая складки своей реальности.
Источник:
