Она постоянно уставшая. Не сказать, чтобы она была сильно занята на работе, или очень напрягалась дома. Она замужем. Двое детей. Все есть и ничего нет.
Больше не держать небосвод...
Утром она как зомби собирается на работу, машинально делает завтрак, зовет домашних к столу. Они что-то рассказывают, но она слышит через слово. Потом, глядя на часы обнаруживает, что через три минуты нужно срочно выходить. Иначе опять можно получить нагоняй от начальника.
А дети, как назло, вдруг вспоминают, что нужно что то погладить или что то оплатить в школе. Она хочет взорваться, но осекает себя и выбегает из дома.
Бежит она до остановки автобуса так быстро, как будто какие то силы поддали ей сзади жару и показали направление. Вбегая в нужный автобус она останавливается и погружается в себя. Жалеет, утешает, дает советы, принимает решения.
И все в себе.
И это Все она проделывает каждое утро.
На работе ей тоже все надоело. Но только, если раньше она хоть имела понятие, как она хочет, что хочет изменить, то теперь она вообще не понимает, где ей черпнуть энергию.
Под ее глазами огромные черные круги. А внутри что то растет и хочет выйти скандалом. Но скандал не происходит. Или происходит, но так редко и так тихо, что она сама этого не ощущает, а только продолжает что то растить.
Она часто вспоминает те места, где выросла. Деревня, родители.
И эти воспоминания дарят ей странную улыбку. Почему странную? Да потому, что она сама себя не понимала ни тогда, ни сейчас. Но так хочется на что опереться и вспомнить хоть какой то приятный момент, и даже если не вспомнить, то хотя бы выдумать.
Проливной дождь к вечеру закончился, и мы наконец вышли погулять. В сером небе появились голубые просветы, они весело отражались в огромных лужах. Детская площадка, прибранная летним дождём, сияла чистотой и свежестью. На деревьях, лавочках и качелях искрились тысячи водяных бусинок.
Застелив мокрое сиденье пакетом, я посадила младшую и раскачала. Одно место на этих больших качелях осталось свободным, и к нам подбежал ещё ребёнок.
– Давай остановимся, чтобы она тоже покачалась, – сказала я дочке, приняв подошедшего мальчика за девочку.
– Не покачалась, а покачался, – неожиданно сурово поправила меня бабушка малыша. – Это мальчик.
– Очень хорошо! – ответила я.
– Я не девочка, я мальчик, – большие серые глаза ребёнка изучающе смотрели на меня снизу вверх. – Ты меня не качай, бабушка покачает.
Достав из сумочки пластиковую дощечку, бабушка сказала:
– Купите себе такую, очень удобная.
Женщина подробно рассказала мне о достоинствах этой замечательной дощечки, потом положила её на качели и посадила сверху внука.
– Да, удобная, – вежливо согласилась я.
Мальчик ещё раз попросил, чтобы качала бабушка. Но какой же очаровательный этот малыш! Я спросила, сколько ему лет.
– Три с половиной, – ответила бабушка.
– Ого! Нам почти четыре, но до вас ещё далеко. Какие вы крупные. Или мы мелкие…
– Он же мальчик! Мужчина, как он себя называет. Мужчины и должны быть крупнее, они же главнее, – сказала довольная бабушка.
– Я не мальчик, я мужчина, – подтвердил внук.
В этот момент я заметила, что у Оли до сих пор во рту палочка от леденца и спросила:
– Твой «чупс» уже, наверное, закончился?
Дочка отрицательно покачала головой.
– Зачем Вы ребёнку эти «чупсы» даёте? – вдруг сказала бабушка. – Они же такие вредные, зубы разрушают. Мы своему до трёх лет вообще конфет не давали.
– А сейчас даёте? – вопросом я пытаюсь скрыть смущение от неожиданного «наезда». Ведь права женщина: конфеты для зубов вредны, особенно леденцы. Прекрасно это знаю и всё равно даю, хотя и редко. А чтоб ребёнок «чупс» на улице сосал – так это для нас вообще из ряда вон выходящее исключение.
– Да, иногда, – ответила женщина. – Только не конфеты, а кусочек пастилы или мармеладку. Не давайте вы больше эти леденцы! Вред один от них…
– Да я знаю… Мы не часто… – лепечу что-то в своё оправдание.
Однажды во время обследования уролог мне сказала про мои проблемы: «Это часто бывает у рожавших женщин вашего возраста». Когда я призналась, что не рожала, она очень удивилась – ведь мой сын, с которым она часто встречала меня в городе, сидел в это время с медсестрой и ждал моего возвращения.
«Никогда бы не подумала…», - проговорила она задумчиво. А потом добавила: «Господи, ну есть же нормальные люди!» Мне стало любопытно – что она имеет ввиду?
«Да знаешь, сколько я их вижу, этих несчастных женщин? Которые к ЭКО готовятся? Приходят с надеждой в глазах. А через полгода опять приходят. А потом опять. Издерганные, измученные, и глаза уже такие пустые. Сколько раз я хотела сказать - дурочки, ну что вы делаете? Вы столько времени теряете! Вы уже могли быть счастливы, воспитывать ребенка, и забыть об этой проблеме!»
Честно говоря, я очень удивилась. Может, именно потому, что до этого общалась с врачами, которые убеждали – все поправимо. Гормоны поправим. Не поможет – проверим проходимость. Не поможет – есть же инсеминация! Не поможет – ЭКО!
Я их понимаю. Они ведь искренне верят в то, что помогают таким, как я. И 40% вероятности успеха для них – огромное достижение.
А я видела другую сторону. Девчонку лет тридцати пяти, которая проделала 600 км, чтобы попасть в лучшую в Сибири клинику. И по возвращении после операции оплодотворения еще несколько дней жила в тревоге – все ли получится? И не получилось. К черту двести тысяч, к черту здоровье после лошадиной дозы гормонов, к черту надежды… И минимум полгода тоски. Или даже всю жизнь…
А врачи поставили очередной минусик в статистику. И пообещали, что это не последний шанс! Надо верить, и все получится…
Достался же нам метод воспитания… Ремень – символ авторитета, силы, родительства. «Меня в детстве были и я бить буду», «А чем, если не ремнем, еще воспитывать? Они же безнаказанные какие то!», «Если он у меня совсем распоясался – я смотреть должна на него? Мужа вон моего – явно недолупили в детстве! Пороть надо, чтобы дурь всю выбить».
Как же жалко все-таки, ремень! Такая функциональная и полезная штука! А тут наказания…
На тему наказания ремнем написано уже, наверное, миллион статей. И все они, как правило, вызывают бурный ажиотаж спора среди родителей. Давайте внесем ясность.
Хотите лупить ремнем? Лупите! Лупите так, чтобы действительно выбить всю дурь. Только начните с себя. Попросите Вашего ребенка наказать Вас за то, что Вы, порой, не находите время для разговора с ним. Попросите его всыпать Вам и за то, что у Вас нет желания обнять ребенка и так, в обнимку с ним провести целый вечер… хотя бы 3 минуты! Ах-да, пусть еще задаст Вам ремня за то, что приходится иногда общаться часами по телефону с подругам или друзьям, наставляя их тому, «как им жить».
Пусть всыплет Вам, когда ему просто обидно, горестно или тяжко, когда что-то другое не дает ему спокойствия и ощущения пребывания в безопасности. При каждом сложном для него случае – пусть берется за ремень.
А мы так и поступаем… ремень — это способ разрешить все то, с чем мы приходим вечером с работы. Яростное владение ремнем – наши обиды, наша боль, наша слабость, наша досада, наши бытовые трудности, которые мы заметили в лице ребенка.
Прежде чем лупануть ребенка или всыпать ему, подумайте, чем Вы действительно хотите – справится со своими проблемами или проучить за мелкую провинность своего ребенка? Хотите разобраться со своим трудностями и отдохнуть? Попросите у своих домочадцев 15 минут на принятие ванны или контрастного душа. И да, не забудьте с собой радио или проигрыватель любимой Вашей музыки.
Здорово, правда? Семья цела, ребенок счастлив, в ваших объятиях и ощущением теплых маминых губ на щеке и папиных рук на плечах. А тихо, тихо то как! Главное, на душе тихо и совесть не мучает, мол, за что же ты с ним так?
Для воспитания — разговаривать надо, дружить надо. Авторитет по отношению к ребенку ремнем уже не заработать… Заслужите авторитет ребенка доступными для себя и него средствами – и он будет стараться «быть лучше», если так можно выразиться.
И да, обращайте внимание на то, что хочет Ваш ребенок. Порой, дети «напрашиваются», правда! Парадоксально, но для детей физическая боль, после того, как на них обратили внимание – тоже отрада. Ведь увидели их, услышали! Внимание дали! Пусть и такое! Ну, а раз-другой «потерпели» боль — дальше уже привычка. Хоть так, но чувствовать, что мама с папой живые и общаются с ним, пусть и на странном таком языке…
Зачем же Вы убрали ремень? На штаны то зачем одевать? А бить! Бить то чем свое любимое чадо вечером?
То-то же.
Хотите ремня? Да, пожалуйста. И нечего спорить об очевидном.
Перед началом учебного года многие родители начинают переживать. Особенно волнуются те, чьи дети должны пойти в первый класс. О том, как пережить этот этап в жизни ребёнка, «Снобу» Михаил Лабковский.
Для многих родителей важно выбрать хорошую школу. Однако, по мнению Лабковского, в начальных классах это не имеет значения. «Первые четыре года — это история не про хорошую или плохую школу, а про конкретную женщину, которая будет учить вашего ребёнка. И всё зависит от того, что это за женщина. Так что выбирайте хорошего человека, а не уклон, загрузку и статус», — говорит Лабковский.
Ещё не отправив ребёнка в школу, родители начинают переживать по поводу его успеваемости. Все хотят найти ответ на вопрос, как заставить детей хорошо учиться.
«Если вы считаете, что разговоры об оценках и критика успеваемости и есть воспитание, знайте — это не так. Надо понимать, что у ребёнка могут быть объективные проблемы с учёбой. Во-первых, у многих современных детей повышенное внутричерепное давление и другие проблемы со здоровьем. Именно поэтому они не могут сосредоточиться, у них проблемы с самоконтролем, с волей, они неусидчивые, все время перескакивают с одного на другое, приходят домой и просто не могут сесть за учебники. Вторая объективная проблема с учёбой — это переходный возраст, так называемый пубертатный период. Есть такая статистика: в начальной школе половина класса учится на „четверки“ и „пятерки“, а в средней школе этот показатель падает до 11% — что называется, почувствуйте разницу. Лишь 11% детей понимают, чему их вообще учат. И это связано не с тем, что ваш ребёнок „разболтался“ или утратил интерес к учёбе. Это, в первую очередь, связано с психофизиологическими процессами».
Михаил Лабковский
В России многим детям сложно учиться ещё и потому, что учителя не готовы подстраиваться под индивидуальные особенности школьников. По словам Лабковского, в США и Европе у каждого ребёнка есть возможность учиться в своем темпе. В России это организовать практически невозможно. Наша система образования построена таким образом, что учителя часто перекладывают ответственность на родителей. Например, педагоги говорят, что программа очень сложная и что взрослые должны с детьми заниматься дополнительно. «Вы не обязаны ни делать уроки с ребёнком, ни проверять, что он там принес или не принёс. Вы обязаны ребенка привести в школу к 8:30, следить, чтобы он у вас был здоровым, сытым, носил форму, ботинки у него были чистыми, ногти с ушами тоже», — считает Лабковский.
За образование детей должны отвечать учителя. Главное, по мнению Лабковского, объяснить сразу ребёнку, что учёба — это его проблема. Он сам должен разбираться со всеми сложностями. Сначала будут проблемы. Ребёнок будет приносить домой двойки, краснеть у доски. Однако ему не захочется каждый день находиться в этом состоянии дискомфорта. Тогда ребёнок начнет сам думать о том, что ему нужно сделать, чтобы решить проблемы.
это когда нельзя мешать. Разговаривать, смеяться или лезть с объятиями. Нельзя рассказывать о своих переживаниях - это глупости, а не переживания. Нельзя что-то просить - надо понимать, что сейчас трудное положение. И вообще, зачем тебе это? Нельзя рассчитывать на помощь, взрослые люди должны самостоятельно справляться. Даже если им пять лет. Это уже солидный возраст. А если тридцать пять - это вообще старость. И нечего так наряжаться в таком почтенном возрасте.
Нелюбовь - когда не ругают особо, но и не хвалят. Не замечают. Когда неудобно есть при близком человеке - он может сказать, что ты много ешь. А приготовленную тобой еду человек съест и ничего не скажет. И не заметит усилий, когда приберешься и цветочки в вазочку поставишь. Нелюбовь - когда ничего нельзя. Когда раздражаешь, мешаешь, лезешь, несешь чушь, выносишь мозг, сиди смирно в уголке и жди, когда тебя поведут гулять. И не скули, не ной, не реви, - смирно сиди и жди.
Когда не заступаются и говорят: сам виноват! - это нелюбовь. Когда ничего не дарят - нелюбовь. Когда жалко денег на тебя - это нелюбовь. Это не ненависть. Это иногда еще хуже, потому что ненавидят за что-то, из зависти, например. И можно уйти или сдачи дать. А не любят - просто так. Хотя говорят: "да люблю я тебя, только отвяжись, опять ты за свое!". Вот это и есть - нелюбовь. И от нее умирают. Особенно старики, дети и собаки. И взрослые люди, которые беззащитны и чувствительны. Нелюбовь делает человека робким, неуклюжим, зажатым и некрасивым; он боится все испортить, помешать, раздражить...
Тут ничего не поделаешь; если есть силы - надо уходить хоть с узелком на палочке. Или хотя бы ясно понять - это нелюбовь. Не любовь.
Автор:
Материалы, представленные на сайте, взяты из открытых источников.
Информация используется исключительно в некоммерческих целях.
Все права на публикуемые аудио, видео, графические и текстовые материалы принадлежат их владельцам.
Если вы являетесь автором материала, и есть претензии по его использованию,
пожалуйста, сообщите об этом.
