Это было еще в Ленинграде, в середине 80-х. Ехал я в автобусе, на Васильевский. На сиденье рядом, бушевал ребенок, лет шести. Его мама безучастно смотрела в окно, не реагировала. А он дергал и дергал ее за рукав. За окном проплывали деревья, дождик моросил, серо было, ну, Ленинград!
Ребенок что-то требовал, или, что-то утверждал. И тут вдруг, она, как развернется от окна к нему, как дернет его за руку на себя, и как прошипит ему:
- Что ты хочешь от меня?!
Он запнулся.
– Что ты хочешь, я тебя спрашиваю?! Да ты вообще знаешь, кто ты такой?! Ты никто! Понял!? Ты никто-о! – она это выдохнула ему в лицо, просто выплеснула.
Мальчик смотрел на нее, и мне показалось, у него дрожит голова. Или это я дрожал. Почувствовал, как потеет спина. Помню первую мысль: Неужели это она ему говорит?! О ком она думает в этот момент?!
- Видеть тебя не могу, - прошептала она.
- «Ты же убила его!», - сказал я, но никто меня не услышал.
В маршрутке, как ни в чем не бывало, продолжали дремать люди. Я сидел, не шевелясь.
А мальчик не плакал. Она отбросила его руку и снова развернулась к окну. Он уже не бушевал, притих, как-то сразу. Смотрел в разорванную спинку сиденья напротив и молчал.
А у меня было желание встать и при всех, вот сейчас... сказать ей... Это ты никто! Ты же убила его!
Клянусь, я бы сделал это!.. Мальчик сдерживал меня.
Я закрыл глаза, стал глубоко дышать, чтобы успокоиться как-то.
Как маму трех мальчишек меня часто спрашивают, каково это? Не схожу ли я с ними с ума? Не вытрясают ли они из меня всю душу? Это же сколько они едят и пачкают одежды! Можно ли вообще быть счастливой в семье, где кроме тебя – одни мужчины?
На последний вопрос однозначно отвечу утвердительно. Но все же для этого необходима некая «школа выживания среди мужчин». Для этого нужно научиться понимать их, при этом еще разобраться с собой. И выстроить свое общение с ними в нужной вам роли. Как мне кажется, мамы мальчиков чаще всего пользуются двумя вариантами по принципу – или-или.
Первая позиции мамы мальчиков – Служанка. Когда в доме кроме тебя одни мужики, ты одна готовишь, стираешь, убираешь.
Они привыкают, что можно тут бросить, там испортить, требуют еду иногда в грубой форме (у моей знакомой пятилетний сын все время говорит: «Мама, ты че опять мне пожрать не приготовила?» – с наездом так). Они привыкают, что в доме все делают для них и за них. Что их задача жизни находится вне дома. В школе, например, учиться, спортом заниматься. А дома пусть мама разбирается.
Такое отношение детей провоцирует сама мать, когда всячески пытается за всеми убрать, постирать и наготовить, не просит помощи, не жалуется, а просто несет свой крест. Мужчины в некотором роде похоже на танки – они могут и задавить, и затоптать, не заметив. Просто потому что ты сама вышла не в то время не в то место.
Оказывает влияние и отношение папы к маме. Если он сам ей не помогает и только пользуется результатами ее труда, мальчики эту модель схватывают.
Хотя тут опять же во многом «заслуга» женщины – она, скорее всего, помощи не просит. Либо не дожидается, предпочитает сделать все быстро и сама. Так надежнее и качественнее выходит.
Я знаю одну такую женщину, сыновьям которой уже по тридцать. Знаете, а мама до сих пор им должна. Не папа, а именно мама. Они искренне так считают. Она уже купила каждому по квартире, продав свое наследство от родителей. Обоих устроила на работу – и там же прикрывает им спины. Продолжает их кормить, стирать им, убирать. Хотя свои зарплаты они тратят только на себя. Живут, конечно, с мамой. Туда же водят девушек. И мама чувствует себя загнанной лошадью, причем загнанной не куда-нибудь, а в угол. И выхода никакого.
Но это только один вариант развития событий. Рядом с большим количеством мужчин может быть и другая женщина.
Моя коллега, хороший психотерапевт, однажды рассказала мне о сильном впечатлении от поведения ее клиентки, молодой женщины, сын которой страдал от последствий детского церебрального паралича. Мальчик этот пытался самостоятельно одеться, но ему это плохо удавалось. Хотя ребенок не плакал и не прекращал своих попыток, было видно по его лицу, что он очень страдает. Мама молча стояла рядом и неотрывно смотрела на него, покусывая губы. Она была полностью сосредоточена на сыне, на его усилиях, но ничего не предпринимала, чтобы ему помочь. И моя коллега, у которой заныло сердце от сочувствия к малышу, спросила его маму с удивлением и упреком: «Что же ты не поможешь ему?» Та взглянула на нее с выражением глубокой боли в лице и ответила: «Разве ты не видишь, что я ему помогаю?»
И психотерапевт вдруг увидела всю ситуацию так, как должна была увидеть ее с самого начала. Мама была не просто рядом с ребенком, она была вся в нем, она вместе с ним одевалась, совершала все эти усилия, преодолевала его неловкость и беспомощность. В ее взгляде, в том, что она ничего не пыталась сделать вместо него, была глубокая вера в него, в то, что он может справиться сам, – и именно благодаря этой вере мальчик продолжал свои попытки одеться и даже не плакал.
Когда маленький ребенок пытается начать что-то новое для него, например самостоятельно подняться по лестнице, он часто оглядывается на маму. Но смотрит он на маму не для того, чтобы она подбежала и переставила его на следующую ступеньку (как это иногда кажется маме), а для того, чтобы быть уверенным, что он не один, что мама с ним и готова помочь, – и тогда он может рисковать. Ребенок очень хочет действовать сам, это повышает его самооценку, его веру в себя, и каждый его успех, достигнутый собственными усилиями, который не был изначально гарантирован, – это серьезная победа и гарантия дальнейших попыток самостоятельно справиться с трудностями.
А для этого родители всегда должны быть под рукой, но они не должны путаться под ногами.
Мы многое растеряли. В каталоге потерь — самые неожиданные вещи. Куда-то исчезли дедушки.
Дедушка — это не просто муж бабушки. Это добрый человек с умными глазами, седой бородой и натруженными руками. В ту нежную пору жизни, когда вы узнаете мир, дедушка должен сажать вас на колени и рассказывать о далеких звездах и великих героях. Такие дедушки куда-то пропали. Причем бабушки остались. Они даже почувствовали себя хозяйками положения. Некому на них прикрикнуть. Некому поставить их на место. Бабушки застегивают вам пуговицы и кормят вас манной кашей. А разве может вырасти из человека что-нибудь дельное, если в детстве он не слышит о звездах и великих людях, но ест кашу из женских рук?
От дедушки пахнет табаком и солнцем. Бабушку он называет «мать», а маму — «дочка». Но настоящая дружба у него с внуком. Они посвящены в одну тайну. Мир для них одинаково свеж и загадочен.
Поэтому за обедом они хитро подмигивают друг другу и смеются глазами. Сейчас они встанут и пойдут вместе. Может, рыбачить, а может — ремонтировать велосипед. Внуку интересно жить, а деду умирать не страшно.
У нас давно не было ни войн, ни эпидемий. Дедушек никто не убивал, но они куда-то исчезли. Бросили своих бабушек и ушли к другим. Глупо растратили жизнь и не дожили до внуков. Не обзавелись семьей и остались бездетными.
Короче, все расшаталось и сдвинулось с основания. Поэтому в мире так много капризных и нервных детей. И много никому не нужных стареющих мужчин, пьющих с тоски и никого не называющих словом «внучок».
Жена ждет мужа домой, она уже одета и накрашена. Конечно, они ведь договорились сходить в ресторан в 7 вечера. И вот уже 7, она в нетерпении.
7:05 — она расстраивается
7:10 — она злится
7:11 — приходит смс от мужа, что он стоит в пробке, но уже недалеко от дома.
7:30 — муж заходит в дверь и видит картину: жена в ярости, уже в домашней одежде, в руках чашка чая, которой она вот-вот в него запустит, кричит что-то невразумительное.
Что же здесь произошло?
А дело все в том, что когда эта самая жена была маленькой девочкой с косичками, ее папа не раз обещал ей вечерние развлечения:
— Дочка, готовься, завтра в семь я за тобой заеду и мы пойдем в цирк!
Девочка уже в шесть вечера, в нарядном платье сидела у двери. Цирк! С папой! Какое счастье! Она, не отрываясь, смотрит на часы.
И вот уже 7, потом 7:10… папа заваливается домой около девяти, качаясь, проходит к дивану, ложится и засыпает.
Дочка расстроена, но ничего, в следующий раз папа точно сдержит обещание!
— Дочка, готовься, в пятницу сходим в кафе!
Истрия повторяется много раз. Девочка уже перестала верить и успокоилась.
А здесь муж, который опоздал, не пришел, бросил. Сволочь, негодяй! Как он мог! Это после всего, что я для него делаю!
И на беднягу, который задержался в пробке, обрушивается вся злость и обида, которая вообще-то предназначалась отцу. Эмоции возникли без воли хозяйки. И они во много крат превышают нормальные для данной ситуации.
В психологии это называется триггер. В переводе «спусковой крючок».
Триггеры бывают у всех. Например, обида на вполне себе нейтральную фразу жены. Или когда становится плохо от одного вида кабачковой икры, которой закармливали в детстве. И тот, кто предложит вам бутерброд с этой икрой получит по полной.
Свои триггеры хорошо знать в лицо, чтобы они не портили настроение. Потому что когда мы вспоминаем, что в детстве бабушка именно с таких слов начинала свою воспитательную тираду, а свекровь их сказала просто так, без умысла, тогда мы можем выключить эмоции и включить голову.
Материалы, представленные на сайте, взяты из открытых источников.
Информация используется исключительно в некоммерческих целях.
Все права на публикуемые аудио, видео, графические и текстовые материалы принадлежат их владельцам.
Если вы являетесь автором материала, и есть претензии по его использованию,
пожалуйста, сообщите об этом.
