Я с интересом, завистью и печалью слежу за дискуссией о материнском выгорании на «Правмире». С интересом – потому что мамы – люди незаурядные и пишут о своей материнской работе с юмором, с самоиронией, с творческим задором, который свидетельствует о том, что это хорошие и веселые мамы, как бы их ни мучил сакраментальный вопрос «Я – плохая мать?»
С завистью – потому что скучаю по тем временам, когда дети были маленькие. Когда замурзанные рожи, капризы и мультики, когда лепка из соленого теста и беготня по дому на четвереньках. Когда сказка на ночь, когда сто дурацких вопросов в час (хотя нет, с этим нет проблем и сейчас). Сейчас, когда мне уже далеко за 40, а детям 25 и 17, понимаешь, что это все было не мучение, а счастье, которое я тогда, может быть, не очень умела ценить.
А с печалью – потому что грустно видеть, как хорошие мамы бегают по граблям, по которым я тоже в свое время набегалась, и изобретают велосипеды, которые каждая из нас изобретала в свое время.
Поэтому я решила поспрашивать мам, у которых дети уже выросли. Мам с непростым материнским опытом – мам, растивших детей с проблемами развития, мам двойняшек, многодетных мам, мам инвалидов; мам, у которых совсем не было никакой помощи ниоткуда. Мам которые справились, вырастили детей и не сошли с ума.
И прежде всего – напомню известное самолетное правило, которые психологи уже много лет применяют к воспитанию детей: «Наденьте кислородную маску сначала на себя, а потом на ребенка». Если мама вовремя не получит кислорода – задохнутся оба.
Что делать, когда не справляешься? Самый простой ответ, который уже прозвучал в серии статей на «Правмире» – это делегирование полномочий и помощь окружающих.
А если нет денег на няню? А если папа на работе? А если никаких окружающих нет?
Няня
Мой первый ребенок родился в один экономический кризис, в 1990 году, а второй – в другой экономический кризис, в 1998 году. В обоих случаях моя зарплата была критически важна для семьи. Я оба раза выходила на работу, когда детям было около двух лет; в одном случае помогали бабушки и дедушки, в другом – няня. Когда четыре человека живут на одну папину зарплату, лишних денег на няню нет. Но если мама не пойдет работать – они никогда не появятся.
Первое время две трети моей зарплаты уходили няне. Постепенно я стала зарабатывать больше, но главная польза от няни была совсем не в том, что я могу работать. Просто у ребенка появился еще один взрослый, который его любит. Я – мама хаотичная и эмоциональная. А няня была спокойная и методичная, по специальности воспитатель детсада. Она хладнокровно учила ребенка самостоятельности – и у нее это выходило лучше, чем у меня: без боданий, споров и нервов.
Няня брала на себя работу по обучению, хождение к логопеду и на ЛФК, – а мне доставался соскучившийся ребенок и все материнское счастье: чтение вслух, совместные игры, болтовня, творческие затеи. При этом у меня оставалась часть зарплаты, хорошее настроение и профессия.
Бабушка
Все опрошенные мамы единодушны: помощь матери или свекрови – неоценима. Даже если говорят «ты плохо их воспитываешь». Даже если все делают не так. Передышка – важнее.
Папа
Мои родители жили с нами, близнецами в восьмиметровой комнате коммуналки. Мама, спрашиваю, как же ты справлялась, когда не было ни памперсов, ни микроволновок, ни слингов? «Папа сразу после вашего рождения взял отпуск, — отвечает моя мама Катерина Лукьянова. – Весь первый месяц мы дежурили по ночам поочередно и спали через ночь – то он, то я. Папа сразу купил стиральную машину, грязные пеленки мы сначала мылили под раковиной и замачивали в ведре, а потом папа приходил с работы и все стирал в машине.
Мы все делали вместе: носили в комнату воду для купания, купали вас… Когда вы начали ходить – начали разбегаться. Когда совсем было невмоготу – надевала на вас на прогулку помочи. Но не как наказание: это у нас была игра, что вы лошадки, и-го-го! – а я вами управляю. По вечерам папа с вами читал книжки, это было его любимое занятие. По выходным – забирал вас на весь день куда-нибудь гулять. Я с вами сидела дома до трех лет. Иногда сижу дома, смотрю в окно и думаю: надо же, какие люди счастливые – на работу идут! Но я же не могу сказать, что вы были моим несчастьем. С вами было очень интересно: каждый день что-то новое, какие-то сюрпризы, какие-то новые умения, только успевай замечать. А после трех лет мы уже с вами стали ходить – и в театры, и в музеи, и вам интересно, и нам…»
Вот это, наверное, второй важный ответ: с детьми интересно. Да, обалдеваешь от бесконечного чтения о глупом котике и пятисотых ладушек в день; уже хочется загрузить мозг вопросами геополитики или социальной философии. Но можно посмотреть на собственного ребенка глазами исследователя; узнавать о детстве и детях новое; смотреть, как он учится играть, как овладевает речью, как учится выражать свои эмоции; учиться помогать ему, — все это большая и серьезная исследовательская работа, и ею вполне можно загрузить мозг, который простаивает, пока заняты руки.
Думай, исследуй, изучай, экспериментируй: растить ребенка – интереснейший научно-практический проект. Почему ребенок орет четыре часа подряд? Как правильно реагировать на истерики? Можно ли научить ребенка возвращаться к маме, если он убегает? Можно научиться решать ежедневные задачи не собственной истерикой, а профессиональной воспитательской реакцией. Это – сродни тому, что приходится делать учителям, няням, воспитателям в детском саду: учиться реагировать на детские выбрыки не эмоционально, а профессионально.
В любой педагогической работе детские вопли, истерики, капризы, ложь, принесенное из детского коллектива сквернословие, драки, разбитые лбы – это не эксцесс, не редкое и случайное ЧП, на которое можно откликаться только эмоциональным взрывом, а условие работы. Как у стюардессы – пьяный пассажир на борту, как у психиатра – пациент в остром психозе, как у милиционера – хулиган, а у операционистки сбербанка – скандальный и непонятливый клиент. Если все эти профессионалы – вместо того, чтобы решать проблемы четко, профессионально, по правилам, — начнут орать, сквернословить, раздавать подзатыльники, — они или сами впадут в тоску и уволятся, или, что вероятнее, их уволят.
Маму никто не уволит. Но маме тоже имеет смысл искать сознательные, разумные, профессиональные способы реагирования на ее рабочие проблемы. Материнскому делу можно и нужно учиться – это спасает от ненужных иллюзий, разочарований, сомнений в собственной компетентности. И картина меняется: если раньше огромный, загадочный и непредсказуемый тиран-младенец истязал бедную, маленькую, слабенькую, едва держащуюся на ногах маму, то теперь большая и сильная мама понимает свое неразумное малое детище и помогает ему. Как говорят наши дети, этот скилл можно прокачать.
Мамы, которые очень стараются быть хорошими мамами, отличными женами и замечательными хозяйками, в какой-то момент забывают про себя. Они не лечат зубы, потому что надо еще отвести к логопеду младшую. Не покупают себе нормальную сезонную обувь, потому что деньги нужны на нейропсихолога для средней. Не идут к врачу с многомесячными болями. Не ложатся в больницу, потому что нельзя же оставить детей на одного мужа. Я знаю случаи, когда это кончилось трагически.
Мама, которой физически или душевно плохо, мать с хроническими болями, мать с нелеченой депрессией, мать, пренебрегающая своими базовыми физиологическими нуждами (поесть, выспаться, одеваться по сезону) — это не хорошая самоотверженная мать, а нарушитель техники безопасности. И если она сама не замечает, что ей давно пора к специалисту, то любящие ее люди должны уговорить, а то и взять за руку и отвести к доктору.
Татьяна, биолог, сыновьям 23 и 24 года: «Детям было полгода и два, я была аспирантка, жила в квартире родителей. Родители уехали на дачу, а муж приезжал на выходные. А я, дура, старалась переделать все дела на неделе, чтобы в выходные гулять. Мне было плохо, в том числе и физически: голова болела до рвоты, после рвоты проходила. Однажды забежала мамина подруга, врач, изумилась и сказала, что если начинает так болеть голова, плевать на всё: пусть дети ползают грязные, а я должна сварить себе сладкий кофе и лечь читать детектив. Я так и делала. Спасало. Необходимо выделять время лично для себя и не испытывать мук совести “за бесцельно прожитые” минуты».
Людмила, менеджер, сыну 16 лет: «Мой сын – классический гиперактивный ребенок. Он вообще не спал, только орал и срыгивал. Когда он научился ходить, я похудела на 11 килограммов, потому что ему надо было в доме забираться по ступенькам на 9 этаж и обратно. А когда ему было два года, погиб в аварии мой муж. Я очень горевала. Целый год я могла говорить только о своем горе. А окружающие говорили: «возьми себя в руки, ты сильная, ты должна жить ради ребенка». Меня это не вдохновляло: депрессия даже материнский инстинкт притупляет. Я вообще не хотела жить, хотела тихо раствориться и исчезнуть. У меня были тяжело больны мать и свекровь; у меня была трудная работа в конторе, где все друг с другом ругались…
Я вообще деятельный, активный человек, который всегда верил, что надо взять себя в руки, что депрессия – выдумки, что ледяной душ и зарядка все лечат. И при этом не могла восемь месяцев вынести на балкон скамейку, которая стояла в кухне на проходе. А потом я нашла форум других таких же мам, и одна из них вынудила меня пойти к врачу – до этого в моем кругу вообще не было людей, которые обращаются за помощью к врачам или психологам. А врач сказал, что реактивная депрессия, вызванная хронической психотравмой, хорошо лечится. Через двадцать дней приема лекарства я стала различать вкус еды, а в жизни появились краски».
Однажды я слышала от американских друзей историю про жену пастора, у которой было 11 детей. Дети никогда не давали матери покоя, и у нее не было не то что своего угла – а даже малейшей возможности остаться в одиночестве и помолиться. И тогда она придумала выход. И все дети в этой семье знали: если мама села в углу кухни и закрыла голову передником, значит, она разговаривает с Богом – и трогать ее нельзя. Или только в том случае, если чья-то жизнь в опасности.
В этом есть глубокая правда. Каждой маме нужно не только отдыхать и высыпаться – нужно время для себя. Личное время, когда можно остаться наедине со своим внутренним миром. Когда можно думать, разговаривать с Богом, писать дневник. Время для себя может быть самым необычным.
Мария, воспитатель детсада, детям 12 и 14 лет: «Мы жили в двушке-малогабаритке с пятиметровой кухней: в одной комнате нас четверо, в другой золовка с дочерью. Когда хотелось прибить всех и удавиться самой, выскакивала в чем была на улицу – гуляла, пытаясь прийти в себя. Иногда мы с золовкой бросали детей на моего мужа и уезжали куда-нибудь в МЕГУ – просто без денег ходили по магазинам, как по выставкам».
Тамара, сотрудник НКО, сыну 16 лет: «Денег не было совсем. Мне кто-то сказал, что на Измайловском рынке нужные мне памперсы стоят дешевле, я решила туда съездить. Трамвай шел туда минут 40, потом пешком еще 10 минут, по рынку походить и обратно. Получалось больше двух часов, когда я не занималась ребенком и не мучилась совестью, что не занимаюсь ребенком. Я еще и поспать по дороге успевала. Я стала ездить туда два раза в месяц.
Совета вроде сходить в кафе с подругой или в парикмахерскую мне никто не дал, да и кафе у нас в районе тогда не было, а на парикмахерскую было жалко денег. А потом на пути от рынка до трамвая обнаружила магазин секонд-хенда. Я покупала там за сущие копейки сказочно замечательные вещи. Я оделась сама, одела маму и мужа. Я могла делать подарки! Это ли не счастье! Вот так я не сошла с ума. Немного относительно свободного времени, непритязательный шопинг и полчаса сна в трамвае».
Людмила, менеджер, сыну 16 лет: «После смерти мужа меня выхаживала моя собака, моя любовь. Гуляла с ней ночами, часа по два, выхаживала стресс и беду».
Татьяна, биолог: «Прогулки с собакой мне тоже здорово помогали. Да что прогулки! Посмотрит на меня понимающим взглядом , лизнет, я потреплю ее по теплой ласковой шкурке, скажу что-нибудь ласковое, сразу легче становится. Подруга моя».
Марина, сотрудник банка, сыну 12 лет: «Хуже всего было, когда сына выгоняли из сада. Я в банке не могла уходить раньше, не могла отпрашиваться, и уволиться не могла, ипотека на мамину квартиру висела. На работе я все забывала, вечером домой идти не хотела. С ужасом шла утром в сад, ожидая, что мне скажут. Шла с работы — и слёзы по лицу, встречные спрашивали, какое у меня горе. Меня спасали книги. Я уходила в другой мир. С мужем почти не общалась, не могла говорить, все плакала. Почти вся домашняя работа тогда была на муже, и ребёнок тоже. Потом он взял на себя и детсад. Муж стал меня вытаскивать гулять — каждый вечер в парк. Мы шли и громко пели песни. Я стала петь дома, и вроде легче становилось. И я начала разводить и выращивать комнатные цветы. Из семян, из листиков и веточек. Сейчас дома есть огромный бамбук, он занимает целую стену, выращен из 10 сантиметровой палочки. Год назад тоже было плохо, и муж вспомнил, что я хотела попробовать пэтчворк. Начала шить».
Лариса, топ-менеджер, сыновьям 16 и 20: «Если бы я не вышла на работу, когда младшему было три, я бы рехнулась. Работа давала переключение на что-то другое и иллюзию “нормальности” ребенка и нормальности моей жизни в целом. Ребенок в саду, я на работе – все в порядке типа, как у всех. За эти сутки вне дома я потом расплачивалась по полной – приходила после бессонной ночи утром, но спать ложилась только поздно вечером – в течение дня нужно было переделать кучу дел – домашних и с детьми, на подхвате никого. Именно тогда, наверное, я повзрослела – самодисциплинировалась, научилась все делать быстро, четко и не пускать в свою жизнь “лишнее” – то, что может забирать силы и эмоции. Это помогает до сих пор. Еще помогало – не думать о будущем. Жить сегодня, и только».
Инна, психолог, сыновьям 16 и 21: «Когда старший подрос, было легче, когда его удавалось увлечь. Мы с ним занимались ручным творчеством, это и ему нравилось, и мне. Клеили из бумаги машинки и корабли. Строили большие города из конструкторов и кубиков. Ну да, тоже дурил, везде лез, не делал что нужно, но это все равно отвлекало. Тогда же я подсела на лоскутное шитье. Просто переключалась, как уходила в другое какое-то измерение. Прямо отпускало. Сидишь, руками что-то делаешь, мысли успокаиваются… так хорошо».
Елена, врач-лаборант, сыновьям 12 и 20 лет: «Когда дети маленькие и ты молодая, когда еще полно всяких желаний, можно найти лазейку для восстановления без психотерапевта и психиатра. Как только желания пропадают, боюсь, тогда уже и психиатрическая помощь будет поздновата. Надо лелеять в себе желания для себя единственной. Я искала себе хобби. Мне было приятно даже просто думать о них. Каждое мое хобби жило 1,5-2 года, потом страсть уходила и нужно было пережить ужасный период до подхода новой страсти. Когда я поняла, что без хобби мне плохо, я стала активно их искать».
У Галины особая ситуация: своего 16-летнего сына она растила совсем одна, безо всякой посторонней помощи. Мама сначала болела, потом погибла. Работу пришлось оставить: у сына аутизм, в детстве он не мог вообще находиться без мамы. «Самое тяжелое время было, когда мама превратилась в несуразного ребенка, с бредом, с уходами в никуда, с провалами в памяти. Я долго не могла поверить, что она уже другая, все злилась на нее… потом, когда поняла – ощутила ужас просто неимоверный, мама сошла с ума, ребенок мой “не такой”. Сознание раздваивалось. На работе надо было принимать решение: третий по значимости специалист, а дома кромешный ад. Были моменты, когда я забывала номер своей квартиры, рабочие номера телефонов и номера телефонов друзей…
А после того, как мамы не стало, мне реально стало легче. Горе от ее ужасной кончины было огромным. Но жить стало легче. Может быть поэтому после всего того кошмара – казалось, вроде и ничего так… Когда мне было трудно с сыном, я пыталась найти возможность остаться одна: просила его посидеть на кухне одного или сама туда уходила. Отвлекалась на рисование или вязание. Но главное – у меня была цель; я искала помощи своему ребенку, я искала выход из положения, читала сайты, думала – куда еще пойти, что еще сделать, я понимала, что мне надо землю рыть, чтобы найти выход в будущем. И со временем стало легче».
Материнская работа – большая работа, часть которой можно делегировать другим или вовсе игнорировать, если нет сил, а часть – нельзя.
Работа мамы – это и домашнее хозяйство, которое можно поделить между членами семьи и делегировать кому-то, и обучение детей, которое тоже можно частично делегировать няне, гувернантке, бабушке – любому спокойному человеку, которого не выводит из себя необходимость повторять, структурировать, бесконечно играть в одно и то же, считать красные кружочки и синие квадратики, рисовать домики, делать с ребенком уроки и т. п. И собственно материнская жизнь с ребенком, которую нельзя ни отменить, ни делегировать: тепло, забота, почесывание спинки, домашние чаепития, чтение книжек, разговоры по душам, прогулки и игры, обсуждение сложных ситуаций, разбор полетов, — все то, что так нужно и маме, и ребенку – и на что никогда не хватает времени и сил, уходящих на мытье посуды, стирку, обучение чтению, развивающие занятия, походы магазин…
И смотришь в тоске на какую-нибудь идеальную мать в ЖЖ, у которой куча нарядных детей в идеально прибранной квартире спокойно делает уроки на хоумскулинге, а сама она печет удивительно прекрасный пирог с младшими, да еще и бисером вышивает. И хочешь убить сибя апстену, потому что дети опять подрались, в доме бардак, а картошка на ужин опять подгорела, пока мама детей разнимала.
«От выгорания помогает умение четко расставлять приоритеты, — говорит клинический психолог Наталья Науменко. — Выделять главное (что нужно сделать) и второстепенное (на что можно плюнуть). Важно знать про себя, что главное не должно занимать больше двух, трех, пяти часов – у каждого своя степень выносливости. Это тоже нужно понимать и не сравнивать себя с Машей, Наташей или Валей, у которых в руках все горит, дети умыты, корова подоена. Еще важно уметь жестко пресекать тех, кто стремится покритиковать вас и сравнить с этими самыми Машами и Наташами. Важно не планировать все жестко: я должна сделать первое, второе, пятое, десятое. Спокойно относиться к тому, что что-то успеется, а что-то нет. Жизнь вообще в любой момент может подкинуть сюрприз, когда нужно все бросить и заняться совсем другим.
Такая спонтанность позволяет перфекционистам не сойти с ума. А задача психолога, при работе с такой мамой – дать разрешение быть не идеальной мамой и женой, а просто расслабиться.
Да, и поддержка близких очень важна – даже не прямая помощь, а спокойное отношение к чему-то несделанному. Потому что, если ребенок проблемный, а еще муж выговаривает, отчего щи не сварены и полы не вымыты — такой маме совсем тяжко».
Я больше десяти лет администрирую родительский интернет-форум «Наши невнимательные гиперактивные дети». За это время наши невнимательные и гиперактивные выросли, окончили школу, получили высшее образование, а некоторые даже женились или вышли замуж. За это время и коллективный материнский разум форума выработал некоторые важные правила, которые позволяют «плохой матери» оставаться в здравом уме. Вот главные.
Бич всякой «плохой матери» — это «я должна». Если она хочет быть хорошей матерью, она должна крутиться, как белка в колесе – при том, что это никто не ценит и благодарности не дождешься.
Разнообразных «должна» в жизни матери так много, что они вполне способны сожрать без остатка все ее 24 часа в сутках, облизнуться и затребовать еще.
Как с этим бороться? Помогают только «хочу» и «люблю». Не «я должна наводить порядок», а «я хочу, чтобы в доме было чисто и стараюсь добиться чистоты», не «я должна играть с ребенком в ладушки», а «мне нравится играть с ним в ладушки». А если не нравится – стоит найти, кому нравится, или придумать игру, интересную обоим.
Заниматься только тем, что противно, отвратительно, поперек души и при этом «должна» – верный путь к выгоранию. Так что стоит объясниться с собой: кому я это должна, чего я на самом деле хочу и можно ли не делать того, что я ненавижу. Иногда оказывается, что родным мать-веселая-разгильдяйка нравится гораздо больше, чем героическая мать-мученица со скорбно поджатыми губами и вечным карающим веником в руке.
Когда сидишь дома с детьми, сводит с ума рутина: каждый день одно и то же, каждый день одинаковый. Однажды я прочитала на сайте 7я.ру совет многодетной мамы, среди детей которой была девочка с тяжелой инвалидностью. «Я стараюсь все время чему-то учиться, — писала эта мама. – Каждый день делать что-то по-новому, даже просто пройти другой дорогой в поликлинику или купить билет в метро не в кассе, а в автомате».
Мамы начинают завидовать идущим на работу еще и потому, что жизнь, которая ограничилась домом, не дает их уму достаточно впечатлений, нового опыта, пищи для размышлений. Поэтому так важны и новые ощущения, и новые дороги, и новые знания, и даже новая юбка.
В борьбе с рутиной помогает движение. Спорт, танцы, беготня с ребенком в парке. Помогает творчество (мелкое рукоделье – это не только способ успокоить нервы, но и творческий полет). Помогают новые эстетические впечатления (кино, музей, спектакль в YouTube, в конце концов). И учиться, да.
Когда сидишь одна дома в четырех стенах – очень нужно общение. Социальные сети дают возможность оставаться в контакте с друзьями и родными; родительские форумы, конференции и сообщества позволяют быстро находить решения проблем. (Ну, если не наживать себе проблему «почему я не такая прекрасная, как Маша?»).
И, как ни странно, почувствовать себя сильной помогает помощь другим людям. Оказывается, у каждой из нас есть что предложить миру, кроме селфи со слингом и гламурных фоточек малютки. Мы можем делиться опытом и профессиональными познаниями. Можем делиться радостью, эмоциональным теплом, плодами своего творчества, даже если это не декупажный комодик, вышитый слюнявчик или цветаевский пирог, а грустные стихи или иронический комикс.
Помогает понять свои ориентиры: кто из окружающих нас компетентен и интересен нам в том, что касается воспитания детей? И ориентироваться на тех, кто компетентен, пропуская мимо ушей неинтересные обывательские суждения.
Помогает разговаривать с мужем, с мамой, с подругой на темы, выходящие за пределы повседневных бытовых.
Иногда бывает нужно переступить через внутренний барьер и попросить помощи, когда в ней реально нуждаешься: попросить приехать и сварить тебе суп. Попросить вызвать тебе врача на дом (да, и это тоже).
В разговорах с родными важно воздерживаться от теоретических споров остроконечников с тупоконечниками (прививки, грудное вскармливание, кормление по расписанию/по требованию, тугое пеленание – холивары дома не нужны). Разные взгляды на воспитание ребенка у разных людей – это нормально. Важно понимать, что родные тоже хотят ребенку добра, но у них может быть другое представление о добре.
Елена, врач-лаборант: «Алкоголь помогал очень долгое время, удерживал от отчаяния и истерик, давал анестезию, под которой можно было делать что-нибудь простое. Например, домашние дела, когда валишься с ног после общения с детьми или истеришь после встречи со школой, плюс первой сменой работа. Сейчас уже очевидно, что выпивать больше нельзя, ресурс исчерпан. Напиши обязательно об алкоголе и его опасности».
Лариса, предприниматель, детям 17, 8 и 2: «Хуже всего было в пятом классе, когда старшего даже в частной школе перевели на индивидуальное обучение (с доплатой). Тогда было просто тупое отчаяние и полный тупик… Спасали сигареты, шоколад, арахис в сахаре, виски с колой, красное вино… Сейчас думаю: хорошо, что героину никто тогда не предложил… Еще немного спасал мелкий тогда средний. И строительство дома: одна проблема отвлекает от другой проблемы…»
Однажды на учительских курсах повышения квалификации психолог попросила группу педагогов написать по десять существительных, отвечающих на вопрос «кто я?». Из пятнадцати листочков тринадцать начинались так: «1. Я – мама».
На нашем родительском форуме даже пришлось запретить ники со словом «мама», потому что мамы ничего не могли сообщить о себе миру, кроме того, что они – мама Вани, мама Тани, мама Маши и Даши, мама трех, мама двух.
Но материнство – не единственное наше содержание. Мы не можем жить исключительно своими детьми и через детей; дети вырастут и уйдут; кем мы окажемся, когда станем вместо «мамы Вити» – «матерью Виктора Ивановича», «матерью доцента Петровой» и «тещей гендиректора»? Чем мы будем жить? Чем будем интересны себе и другим?
Благодарность – мощная сила, поддерживающая на плаву. Очень важно вовремя говорить «спасибо» и быть благодарными – Богу, родителям, детям, мужу, детям, друзьям. Когда об этом задумываешься – находится масса поводов сказать «спасибо».
Обычная материнская голова полна тараканов, самые жирные из которых – стыд и вина. Вина за каждые две минуты, которые посвящаешь себе, а не детям, мужу и хозяйству. Стыд за несовершенство и недоделанные дела.
А кроме них – почти у каждой есть свое неоплаканное горе, непережитая утрата, неотрефлексированные сомнения. Есть загнанные внутрь вопли отчаяния (я должна быть сильной, ага, я должна властвовать собой). Есть привычные способы общаться с собой: «встань, дура! Соберись, тряпка!» — не говоря уже о том, что тряпка физически не может собраться, все это не прибавляет нам ни собранности, ни самоуважения.
А где нет самоуважения – нет и взаимоуважения в отношениях – ни с мужем, ни с детьми.
Одна из важнейших материнских задач – вовремя морить тараканов в своей голове. Проживать свое горе. Оплакивать свои утраты. Разбираться со своим стыдом и своей виной. Учиться самоуважению. Учиться ненасильственному общению с собой и с окружающими. Это, правда, отдельная история. Главное – не запускать свой внутренний мир, иначе мерзость запустения полезет и наружу.
Важно – учиться выражать свои эмоции и учиться не доводить кипение до точки невозврата. Овладевать «я-сообщениями»: не «как вы меня все достали» а «как я устала». Не «отстань от меня», а «мне нужно побыть одной». Не «хватит орать», а «я не люблю, когда громко кричат». Не «ничего», а «мне грустно» или «я расстроилась».
Важно – вовремя поплакать. Вовремя уйти на кухню и посидеть там одной. Вовремя понять, что не контролируешь себя и нуждаешься в посторонней помощи. То есть просто – обращать на себя внимание.
И помнить: я хорошая мать.
Автор: ИРИНА ЛУКЬЯНОВА
Информация с сайта "Мама для мам" mam2mam.ru