И только потом вдруг вспоминают, что слинг обеспечивает еще и особую близость – близость сродни той, которая связывала мать и ребенка долгих девять месяцев беременности.
Девять месяцев жгучей радости, нетерпения и ожидания появления малыша на свет. Девять месяцев тревог, страхов, опасений, волнений, ожиданий и планов.
Девять месяцев существования одним неразрывным, неразделимым целым. Когда каждый из вас, еще ни разу не заглянув в глаза друг другу, уже так хорошо друг с другом знаком, уже учится сосуществовать и жить рядом, чувствовать друг друга и даже друг под друга подстраиваться.
Твой малыш – Вселенная во Вселенной, маленькое, но большое и настоящее чудо, не повторение, но продолжение тебя и твоей любви.
Но как-то так получается, что вместе с перерезанием пуповины, эта бесконечно необходимая и привычная обоим близость отодвигается на какой-то дальний план, и первичными становятся свободные руки, мобильность и прочие, на самом деле куда как менее важные вещи.
«Ты приучишь его к рукам», «Он у тебя будет ручной, настрадаешься» – как часто мы слышим от окружающих именно эти доводы, призывающие поменьше носить ребенка и максимально держать его в кроватке, коляске, манеже. Но при этом даже мы, взрослые, чувствуем себя счастливее и нужнее, когда нас часто обнимают, прижимают и целуют.
Неужели деткам, каждую секунду сталкивающимся с огромным, неизвестным, неизведанным еще миром, все это нужно меньше чем нам, взрослым, которые куда как лучше умеют справляться со страхами и одиночеством?
Неужели можно искренне верить в то, что одиночество приятнее и полезнее такой естественной и необходимой близости?
Я бы беззастенчиво соврала, если бы сказала, что изначально была «просветленной» и настроенной на такую постоянную близость. Сразу после родов я почему-то постеснялась (именно постеснялась!) приложить ребенка к груди, в первую ночь оставила его в отделении для новорожденных (акушерка на курсах подготовки к родам посоветовала именно это – отдохнете, мол, выспитесь), очень активно пользовалась коляской и пр., и пр., и пр.
И на волю рвалась: я отношусь к тому разряду людей, которым в отношения иногда дистанция просто необходима. Я не находила, да честно признаться и не нахожу, ничего зазорного в том, что на пару часов в неделю оставляла ребенка с няней. Да, волновалась и переживала каждую секунду, но это давало мне возможность немножко «подышать», отвлечься, разобраться в себе и своих эмоциях и вернуться домой с новым витком бешеного желания быть рядом со своим ребенком. Возвращаясь, я подолгу носила малыша на руках или в слинге, компенсируя нам обоим это мое отсутствие.
Слинг появился у нас в доме, когда ребенку исполнилось три недели, когда его начали мучать газики, а у меня с непривычки от бесконечного ношения, заломило руки. Да и заняться еще чем-то, помимо ношения и кормления ребенка, было необходимо – помочь некому, муж днями напролет на работе, так что обязанностей по дому хватало. Да, слинг выручал – и руки освобождал, и мобильной делал, и малыш почти не плакал, и я меньше о нем волновалась.
Я носила его все чаще и дольше, и постепенно, день за днем, ко мне пришло, вернулось ощущение и понимание ценности этой особой близости с собственным ребенком, которое сопровождало всю беременность.
Ведь на самом деле, нет ничего дороже возможности в любой момент уткнуться носом в сладко пахнущую макушку, коснуться губами шелковистых волосиков, каждую секунду, каждое мгновение чувствовать маленькое, хрупкое и такое драгоценное тельце, слышать и кожей, каждой клеточкой чувствовать его дыхание, нежность, теплоту и близость.
И именно тогда мне больше не стали нужны перерывы на «подышать» и отвлечься. Больше не пришлось выбирать между тем, побыть ли мне с ребенком или приготовить покушать, сходить в магазин или в туалет. Перестала быть необходимой и чья-либо помощь со стороны.
Вернулось ощущение этой особой близости матери и ребенка. Радость и наслаждение этой близостью. Круг замкнулся.
Автор: Светлана Шустина, мама Никиты и Айи и слингоконсультант из Нагарии
Источник:
