Мне 18, и я имею право.
Мама тоже в курсе, что мне 18, и я имею право. Но ещё мама в шоке: рыжий? уши? та-туи-ровка?
— Хорошо, — шумно выдыхает, — только ты подожди несколько месяцев: если желание не уйдёт, красься. Ещё через некоторое время уши. А там дальше видно будет.
Делаю маме одолжение, жду. Осознаю свои желания годами. Крашусь в рыжий. Выхожу замуж. Протыкаю уши. Рожаю ребёнка. Борюсь с целлюлитом там, где должна была быть бабочка.
***
Лена — крутой финансист. Карьера, семья, дети по частным школам, дом за городом, машина с водителем. Но Лена мечтает изучать звезды.
— Купим тебе остроконечную шляпу, плащ и телескоп, — шутит муж, — будет у нас свой домашний звездочёт.
Дети хохочут, а Лена хмурит лоб — она и правда мечтает изучать звезды.
— Хорошо, — шумно выдыхает муж, — только ты подожди некоторое время, пусть дети подрастут. Если желание не пропадёт, иди, учи свою астрологию. А там дальше видно будет.
Лена делает мужу одолжение, ждёт годами, листает астрологические прогнозы, помогает дочке готовиться к вступительным в университет, сыну с домашкой в школе. Открывает иногда сайт института, где мечтает учиться, и читает отзывы выпускников — каждый год новые.
И вдруг решается. Сдаёт документы, покупает ручки и тетрадки. Она бежит в институт после работы, учит в командировках планеты, считает ночами углы, тангенсы и котангенсы. С фото в студенческом на неё смотрит та самая Лена, которая мечтала о звёздах десять лет подряд и, наконец, приблизилась к ним на полшага.
***
Мой почти шестилетний Матвей мечтает о велосипеде. Зелёном. С переключателем скоростей и узким взрослым сиденьем. Со шлемом, велосипедными перчатками без пальцев и ветром в лицо. Мечтает со всем нерастраченным пылом своей детской души. Но между ним и велосипедом стоит невролог.
— Ты после сотрясения, — говорит врач, — подожди некоторое время. Вот пройдёт месяц-другой, сдашь анализы, пройдёшь тесты. Если желание не пропадёт, будешь кататься на велике. А там дальше видно будет.
Матвей делает врачу одолжение — ждёт. Сдаёт анализы, открывает в закладках на планшете фотку намечтанного велика, гладит шлем, висящий немым укором на крючке у входной двери.
В кабинет врача входит насупленным, вместо «здравствуйте» откуда-то из-под бровей спрашивает:
— Теперь можно? Я уже долго жду.
— Теперь можно, — прячет улыбку доктор, замечая, что даже к ней в кабинет ребёнок пришёл со шлемом.
На следующее утро Матвей открывает дверь, а там… мечта. Зелёный, с переключателем скоростей, с узким сиденьем. И даже подъездный сквозняк подул в лицо. Матвей прячет лицо на груди отца, держится, чтоб не заплакать от сам-не-знает-чего, боится подойти к мечте и только украдкой, краешком глаза приглядывает, чтобы та не пропала, пока он тут радуется.
***
У нас у всех свои мечты: крупные или мелкие, высокодуховные или обычные житейские, звёздные или про бабочку на попе.
Какие-то мечты будут сбываться, а какие-то забываться.
До некоторых мы дорастём, а некоторые перерастём.
Некоторых никогда не достигнем.
Но в памяти останутся только вот эти – долгожданные, выстраданные, случившиеся вопреки. Когда держишься, чтобы не заплакать от сам-не-знаешь-чего.
Автор: Лёля Тарасевич
Источник:
Иллюстрация Валентина Губарева
