Дура.
Потому что пыталась слушать умудренных славным советским опытом медсестер из поликлиники и прочих советчиков, включая тетушек, нянюшек, бабушек.
— Да что ж ты все таскаешь-то? Положь в кроватку!
— Зачем?
— Ну … поделаешь что-нибудь. По дому там…
— Да я, вроде.. уже…
— Ну поспишь.
— Так она не будет лежать одна в кроватке, мне проще ее к себе взять.
— Ага! Воооот! Говорила я тебе! От рук теперь не отучишь. Ишь, ручная какая стала. Дай-ка я полОжу. Ну-ну-ну. Ути-ути! Бааай-бай! Бааай-бай! Вот. Поглянь. Лежит! И ниче.
Ага. Лежит.
Засекаем:
Раз: толстый зад советчицы выплыл из комнаты.
Два: со скрипом притворена дверь.
Три: щелкнул чайник, прошелестел пакетик с плюшками.
Иииииииии, началииииии:
Ааааауууааааауууаааа!!
И чего я, дура, радуюсь?
И чего, скажите, плохого в том, что ребенка бы бабуля уложила? Вот прям реально бы уложила, на полчаса хотя бы? А я бы хоть голову вымыла и маникюр сделала.
Не знаю. Но хватаю ребенка и радуюсь.
Радуюсь, уставшая, радуюсь невыспавшаяся и с немытой головой, радуюсь, голодная, что кому-то я нужна вот такая. Немытая, с мешками под глазами и целлюлитом, в обкаканных трениках и растянутой майке.
А все равно нужна. Всегда, каждую секунду. Нужна до посинения и боли в животике, нужна, потому что жизнь без меня этому человечку не то, что не в радость, а, кажется, вообще для него невозможна.
Радуюсь, что еще вчера — вроде бы обычная девчонка: брови, инстаграм, котики на ногтях, а сегодня, как-то вдруг, помимо своей воли, я умею излучать такое тепло, такие нечеловечески мощные волны нежности и любви, что, кажется, способна хоть снег на улице расплавить, хоть лужи осушить, хоть солнышку помочь всех-всех обогреть.
Переживет мой инстаграм пока без ногтей и бровей.
Ведь это пухло-солнечное счастье, на которое я не могу насмотреться, слишком мимолетно, слишком коротка эта ароматно-сонная сладость, чтобы спустить ее с рук хоть на минуту.
Автор: МАЙЯ БЕССОНОВА
