"Мой старший ребенок в подростковый период высказывал претензии, что ему покупали НЕ брендовую одежду.
Я сказала, что деньги ― это мои «куски жизни», которые я на это трачу. И мне совершенно не жалко «кусков жизни» на то, чтобы мои близкие были здоровы, чтоб они ездили отдыхать на море или имели возможность учиться в хорошей школе, но мне жалко тратить невозвратно время своей жизни на то, чтобы на штанах было написано какое-то слово.
И он меня понял. Понял, потому что это не про то «как тебе не стыдно» и «это глупость». Это честно. Это про то, что действительно так и есть. Почему мне было бы обидно на это тратить? Именно потому, что я это чувствую как эквивалент своего времени.
Многие вопросы про семью, про конфликты, про справедливость распределения ресурсов, про экономику семьи снимаются, если посмотреть на ситуацию под таким углом, если вспомнить, что деньги выступают еще и в качестве эквивалента невозвратного времени жизни"
Прошлым летом, на одной из встреч с психотерапевтом, я вернулась к теме сожаления и чувства вины за всё - за то, что я родила ребенка и не справляюсь. За то, что он живёт в неполной семье. За то, что мне приходится перерабатывать и проводить с ним слишком мало времени. За то, что мы не путешествуем, не бываем на природе, не делим друг с другом важные мелочи единственной данной нам жизни. За то, что я упускаю его детство. За то, что наши отношения далеки от здоровых. За то, что у меня - травма. И у него.
Это невозможно решить до конца. Сделать вид, что всё прошло. Но тогда психотерапевт сказала мне то, от чего всегда накатывают слезы сожаления, смешанного с принятием. И принятие приносит умиротворение и благодарность. Даже минуты достаточно, чтобы понять то важное, что прячется за сожалением.
Она сказала: "Если бы Вы оказались в других обстоятельствах, если бы всё было иначе - у вас бы родился другой ребенок. Не вот этот, а какой-то другой ребенок. Вы бы его любили, проводили с ним всё свободное время, жили вместе с его отцом, имели бы возможность выстраивать здоровые отношения. Но вот именно этого мальчика, вашего маленького сына, не было. Он мог и появился только в этой точке, в этом окружении, у вас - и в этой жизни. Уважайте его рождение и его жизнь. Уважайте то, что он пришел. Вы не станете отказываться от него, зная что в другом случае, с другим ребенком было бы благополучнее".
Я уважаю твоё рождение и твою жизнь. Я не стану отказываться от тебя, даже зная, что в другом случае было бы благополучнее. Вот что прячется за сожалением, малыш. Любовь.
Не важно сколько Вам еще нужно сделать после того, как уснут дети. Стирка, грязная посуда, социальные сети... Все это может подождать 20−30 минут и даже час. И путь даже Вы сделаете гораздо меньше, чем запланировали, но пренебрегать вечерним ритуалом чтения сказок, мудрых священных трактатов и тихих задушевных разговоров не стоит ни при каких обстоятельствах.
Время перед сном очень важное в общении с детьми. Это время подведения итогов за прошедший день, это время закрепления полученных уроков, это время важных и мудрых мыслей, которыми мы хотим поделиться со своими детьми.
Это самое важная и ценная часть дня. Ни один, даже самый позитивный мультик перед сном, не заменит вечернего общения с детьми.
Вы можете сами сочинять сказки, которые помогут что-то объяснить Вашему ребенку без нравоучений и укоров. Можете выбрать подходящую притчу из Библии или какой-то другой духовной литературы. Вы уже днем, исходя из предшествующих событий можете запланировать «нужное» чтение или по дороге домой сочинить сказку или рассказ, очень ясно озвучивающий урок, который будет полезно вынести Вашему ребенку.
Я помню, как укладывала меня спать моя бабушка. Она заботливо стелила мне постель, затем садилась на стул рядом со мной и брала в руки Библию. Она брала ее так бережно и трепетно, будто та была сделана из очень хрупкого стекла и стоила баснословные деньги. Обложка Библии была тщательно завернула в газету, которая периодически заботливо менялась моей бабушкой, чтобы эта Священная Книга выглядела аккуратно.
Я понимала, что этот учебник жизни очень дорог бабушке, что она сейчас будет читать для меня самое ценное, что у нее есть.
И я ждала этого момента. Время перед сном для меня было очень дорогим, потому что мне отдавали тоже что-то очень дорогое и сокровенное.
К семи годам я уже очень хорошо знала Библию. Знала много притч и цитат из Библии. И это время и эти эмоции, и эти знания остались со мной на всю жизнь.
Поэтому и я сама очень дорожу тем очень маленьким промежутком времени, который можно провести со своими детьми. Поговорить с ними, спеть им, почитать... Да хотя бы просто полежать рядом молча, поглаживая мягкие детские волосики.
Очень важно, чтобы ребенок не засыпал с негативными эмоциями. Не стоит разжигать ссору из-за того, что он не хочет ложиться спать. Можно придумать очень много способов, с помощью которых Вы сможете легко и просто укладывать ребенка в постель. Один из них я описывала здесь. Главное — это Ваш творческий подход.
Пройдут годы и многое забудется, многое сотрется временем, но Ваша теплота, Ваш нежный голос, Ваши колыбельные и вечерние сказки останутся в памяти ребенка на всю жизнь. И может быть, в свое время это станет для него стимулом, чтобы точно так же проводить вечера со своими детьми.
Люблю внезапные вечера. Неожиданные, непредвиденные, случайные. Как будто украденные у судьбы и времени. А может быть, подаренные ими.
Вот еду вчера с работы уставшая, дома еды нет, надо готовить, вся в мыслях о том, что до выходных дотянуть осталось недолго. А Матвей из садика выбегает взъерошенный, шапка набекрень, падает ко мне в охапку:
— Мама, а поехали в Луковку!
Луковка — это у нас такая небольшая семейная пиццерия, не очень далеко, но и не совсем чтобы близко.
А я уставшая, домой хочу, в кресло. Но еды-то нет, всё равно у плиты стоять.
А бюджет в январе у меня расписан, там не до внезапных ресторанов. Но Матвей раз в сто лет так настойчиво просит куда-то пойти.
А машину у дома не припарковать будет, если поздно вернёмся. Но погода классная, снежная, весь день из офиса на неё глядела.
— Мам-мам, ну поехали в Луковку?
— Поехали, сын, только не на машине, а на новом снегокате. Мы ж его ещё не опробовали. Хочешь?
Матвей вместо ответа делает кульбит в рядом стоящий сугроб и выбирается оттуда, виляя хвостом и радостно повизгивая. Спаниель несчастный!
Машину у дома припарковали, маму с рабочего в гулятельное переодели, вывели из стойла транспорт и рванули.
А под ногами снег хрустит, а вдоль дорог фонари украшены ракетами и оленями, а на площади ёлка, а в кафе пицца. Пока ждали еду, болтали обо всём на свете, а потом ели, растягивая сыр от куска до рта, у кого длиннее растянется. Я проиграла, потому что хохотать начала, и сыр отцепился.
На обратном пути увидели, что ледяные горки заработали, а у нас с собой ледянки нет. Но вечер же ворованный, в такие обязательно везёт, и нас снабдили сердобольные люди ледянкой, чтоб мы разок повизжали на трамплинчиках. Ох, как мы визжали! Точнее я визжала, а Матвей нет. Он так и говорит:
— Странно мы, наверное, смотримся, мама орет, а маленький ребёнок нет.
— Мне не визжать? — переживаю я за слух сына.
— Визжи, мне так интереснее кататься.
И у дома ещё горку нашли, уже снежную. Как раз последние дети по домам расходились, а у меня на телефоне заиграл сигнал отбоя — 22.00. Переглянулись, телефон отключили и побежали:
— По разочку? -Ага, по два!
Ушли, когда сбились со счета, то ли десять, то ли двенадцать.
Я не знаю, как мы завтра встанем в садик. И что я возьму с собой в офис на обед. Но как же я люблю такие внезапные вечера! Неожиданные, непредвиденные, случайные. Ворованные или подаренные.
— Классно, что ты предложил в Луковку поехать, сынок! Спасибо!
— Ага! И что нам ещё пиццу с собой дали. Ты мне завтра кашу не готовь, у меня итальянский завтрак будет.
Ну итальянский так итальянский. Надо будет и себе на обед кусочек оставить. Меня коллеги спросят, перемножая буквы «ф» на квадратный сантиметр фразы:
— Фастфуд? Фуфуфу, Лёля!
А я отвечу:
— Что вы! Итальянский обед!
И мизинчик так оттопырю…
Автор: Лёля Тарасевич
Источник:
Когда один мальчик был в детском доме, его определили в группу для "особых детей", мягко говоря. Он не разговаривал после того, как мама его поджечь пыталась. Это короткая и мрачная история, как все истории алкоголиков и уголовников. И в этой группе было совсем нехорошо. Это было давно. Подробности ни к чему, Северный Урал, детский дом, спецгруппа. Достаточно.
И однажды к мальчику подошла воспитательница. Грубая тетка, других там не было. И погладила его по голове. И дала два свитерка и брючки - от ее умершего сыночка остались. И шапочку такую, буденновку со звездой. И сказала шепотом: "ты умный парень. Тебе здесь не место. Ты выправишься и заговоришь! И станешь министром!". И мальчик выправился. Заговорил, к удивлению других сотрудников. И его в обычную группу перевели вскоре, где у него тут же украли и свитерки, и брючки, и буденновку. Но это все было уже неважно - он выжил и стал жить. И даже рисовать. И потом закончил школу, отслужил в армии и стал художником. Министром пока не стал, но, может, все еще впереди?
Все, что говорится ребенку с душой и смыслом, становится могущественным императивом. И определяет его жизненный путь. Не всегда это говорят родители, как видите. Учительница тоже может сказать: "ты бестолочь. Из тебя ничего не выйдет!". Но если есть защитный, более сильный императив - грош цена ее глупым словам. А если и дома такое говорят - это приказ, который будет приведен в исполнение. Иногда - совершенно неожиданно, на пике успеха и славы.
Так что говорите детям хорошее. Повелительным тоном, можно шепотом - прямо на ухо, как важную тайну. Тоном, не допускающим сомнений. И можно подкрепить императив брючками и свитерком. Или мороженым. А лучше всего - поцелуем и объятиями. Взять и сжать ребенка в объятиях сильно-сильно. И сказать: "ты будешь министром!". Да хоть кем, главное - счастливым и здоровым. Добрым и обеспеченным. И приказ будет выполнен - императивы всегда выполняются, вот о чем важно помнить...
Юные умы лучше запоминают информацию, и рекламщики этим активно пользуются. Они не скупятся на использование различных приемов, которые привлекают внимание детей к роликам — яркие картинки, забавные герои, мультики, песни. Именно поэтому малышей буквально невозможно оторвать от экрана, когда идет реклама.
Это интересно
Дети до 3-х лет воспринимают рекламные ролики как развлечение. Во-первых, они короткие, во-вторых, динамичные. Зачастую герои рекламы, рассчитанной на детей хорошо известны. Таким образом, малыши становятся самой внимательной аудиторией.
Детская психика уязвима
Дети не только внимательны, они еще и восприимчивы. Психика малышей не до конца сформирована, поэтому любую информацию юные зрители впитывают в себя «как губки». Таким образом они утоляют информационный голод. Это не есть хорошо, потому что дети начинают доверять телевизору и отучаются фильтровать поступающую информацию.
Вдруг услышала где-то по телевизору, что 22 ноября – Всемирный день сыновей. Почему именно в этот день решили отмечать, никому не известно. И странно к тому же, потому что каждый день с сыном – это праздник (правда, иногда со слезами на глазах).
Я всегда хотела, чтобы у меня был мальчик. В итоге так и получилось, аж два раза. Лично я никогда не была настоящей девочкой, меня мало интересовали заколочки, бантики, косметика и мамины туфли. Все ранее детство я пробегала в шортах, майке, соломенном сомбреро и с пистолетами в кобуре на боку. Когда родители пытались отрастить мне волосы или запихнуть в платье, для утренника в детсаду, со мной приключалась внутренняя истерика, выливавшаяся в молчаливый сидячий протест. Я понимала, что девочкой быть непросто. Чего стоил только белый бант, который мне упорно завязывала на три волосинки на макушке воспитательница Нонна Самвеловна. “Как прибили бантик, так и держится” – помните такой анекдот? Это про меня. Бантик, завязанный на два узла могучими руками пожилой армянки, снять было невозможно. Вечер после утренников проходил увлекательно: я рыдала, а мама по волосиночке вытаскивала мою шевелюру из капронового чудовища. По-моему, именно тогда я поняла, что не хочу дочку. Это же и ее так мучить придется?
Я сказала маме, что хочу проколоть уши, правое в одном месте, левое в двух. Покраситься в рыжий. Сделать тату бабочку на попе.
Мне 18, и я имею право.
Мама тоже в курсе, что мне 18, и я имею право. Но ещё мама в шоке: рыжий? уши? та-туи-ровка?
— Хорошо, — шумно выдыхает, — только ты подожди несколько месяцев: если желание не уйдёт, красься. Ещё через некоторое время уши. А там дальше видно будет.
Делаю маме одолжение, жду. Осознаю свои желания годами. Крашусь в рыжий. Выхожу замуж. Протыкаю уши. Рожаю ребёнка. Борюсь с целлюлитом там, где должна была быть бабочка.
***
Лена — крутой финансист. Карьера, семья, дети по частным школам, дом за городом, машина с водителем. Но Лена мечтает изучать звезды.
— Купим тебе остроконечную шляпу, плащ и телескоп, — шутит муж, — будет у нас свой домашний звездочёт.
Дети хохочут, а Лена хмурит лоб — она и правда мечтает изучать звезды.
— Хорошо, — шумно выдыхает муж, — только ты подожди некоторое время, пусть дети подрастут. Если желание не пропадёт, иди, учи свою астрологию. А там дальше видно будет.
Лена делает мужу одолжение, ждёт годами, листает астрологические прогнозы, помогает дочке готовиться к вступительным в университет, сыну с домашкой в школе. Открывает иногда сайт института, где мечтает учиться, и читает отзывы выпускников — каждый год новые.
И вдруг решается. Сдаёт документы, покупает ручки и тетрадки. Она бежит в институт после работы, учит в командировках планеты, считает ночами углы, тангенсы и котангенсы. С фото в студенческом на неё смотрит та самая Лена, которая мечтала о звёздах десять лет подряд и, наконец, приблизилась к ним на полшага.
***
Мой почти шестилетний Матвей мечтает о велосипеде. Зелёном. С переключателем скоростей и узким взрослым сиденьем. Со шлемом, велосипедными перчатками без пальцев и ветром в лицо. Мечтает со всем нерастраченным пылом своей детской души. Но между ним и велосипедом стоит невролог.
— Ты после сотрясения, — говорит врач, — подожди некоторое время. Вот пройдёт месяц-другой, сдашь анализы, пройдёшь тесты. Если желание не пропадёт, будешь кататься на велике. А там дальше видно будет.
Матвей делает врачу одолжение — ждёт. Сдаёт анализы, открывает в закладках на планшете фотку намечтанного велика, гладит шлем, висящий немым укором на крючке у входной двери.
В кабинет врача входит насупленным, вместо «здравствуйте» откуда-то из-под бровей спрашивает:
— Теперь можно? Я уже долго жду.
— Теперь можно, — прячет улыбку доктор, замечая, что даже к ней в кабинет ребёнок пришёл со шлемом.
На следующее утро Матвей открывает дверь, а там… мечта. Зелёный, с переключателем скоростей, с узким сиденьем. И даже подъездный сквозняк подул в лицо. Матвей прячет лицо на груди отца, держится, чтоб не заплакать от сам-не-знает-чего, боится подойти к мечте и только украдкой, краешком глаза приглядывает, чтобы та не пропала, пока он тут радуется.
***
У нас у всех свои мечты: крупные или мелкие, высокодуховные или обычные житейские, звёздные или про бабочку на попе.
Какие-то мечты будут сбываться, а какие-то забываться.
До некоторых мы дорастём, а некоторые перерастём.
Некоторых никогда не достигнем.
Но в памяти останутся только вот эти – долгожданные, выстраданные, случившиеся вопреки. Когда держишься, чтобы не заплакать от сам-не-знаешь-чего.
Автор: Лёля Тарасевич
Источник:
Когда я открываю входную дверь, парень по доставке пиццы хитро улыбается мне. Я знаю, что он не заигрывает. Просто мои волосы выглядят так, будто в них поселилась белка, и я все еще одета в свою широкую пижаму с принтом из "Звездных войн".
Он впечатлен тем, что в полдень, в субботу, похоже, я все еще не оправляюсь от какой-то вечеринки, случившейся накануне вечером. Но когда мой 4-летний сын появляется рядом со мной, улыбка парня превращается в замешательство.
Тогда я объясняю: "Это День Пижамы".
Когда сын еще был младенцем, я считала долгом чести всегда выглядеть на "отлично". Кто же знал, что четыре года спустя я попытаюсь изменить эту установку?
В последнее время я почувствовала какую-то усталость. Что-то типа усталости, которая бывает после бега по скучным поручениям. Я устаю из-за того, что приходится тратить время на продуктовые магазины и уборку, бегать на различные встречи и мероприятия. Только изредка у меня бывает свидание с подушкой. Но когда мне нужна встреча с семьей, я просто выделяю целый день без дел и объявляю День Пижамы!
"Мама, что мы делаем сегодня?" – спрашивает мой сын.
Я отвечаю: "Это День Пижамы!"
Мы надеваем пижаму каждую ночь, но только периодически носим ее в течение всего дня. В этот день абсолютно ничего не делается. Автомобили спят в гараже, посуда остается в раковине, а пыль размножается.
Конечно, бывают и другие случаи, когда грязные тарелки громоздятся в раковине, как что-то зловещее из эпизода "Секретные материалы". Но обычно это происходит потому, что мы слишком заняты, чтобы заставить горничную (моего мужа) вымыть их.
Мой сын любит эти дни, потому что он знает, что его никуда не потащат, чтобы заниматься скучными делами. Наш отдых ничто не прерывает: нет школы, нет образовательных выступлений, нет встречи с друзьями (детьми или взрослыми), нет занятий танцами. Мы проведем этот день как семья – будем играть, гулять, смотреть кино и заказывать еду (это моя любимая часть).
Единственное, что мы делаем в ДП (День Пижамы), – проводим время вместе как семья. Ношение пижам является напоминанием об этом.
Можно подумать, что я легко могу соскользнуть в постоянный "ДП", но мне удивительно сложно лениться. Поскольку мы не находимся в настоящем отпуске, мои мысли на следующий день легко возвращаются к отложенным делам и к умножающейся пыли под диваном. Насколько мне нравится семейное время, настолько же сильна привычка делать что-то.
Я чувствую, что лучше всего забочусь о своей семье, вычеркивая дела из своего списка. Но трудно чувствовать связь с семьей, когда вы постоянно заняты работой. Более глубокую связь я ощущаю, только когда мы замедляемся. Но иногда я должна напоминать себе об этом.
Когда в такие дни я вижу, как счастлив мой сын, то понимаю, что не обязанности и спешка создают любовь, а вот это ощущение, что мы семья. Именно поэтому мне (нам) нужен День Пижамы.
Там нет спешки, нет списков дел. Мой ум не направлен к следующей цели. В настоящий момент я полностью нахожусь со своей семьей, и в этом есть своя магия и красота. А еще мне действительно нравится носить пижаму! Расслабление украшает всех нас.
Поэтому, может быть, завтра мы сделаем это снова.
Автор: Тонилин Хорнунг
Перевод Марины Польской:
Пожалуйста, давайте все объединимся и единым фронтом, всем миром перестанем говорить фразу «то, что нас не убивает — делает нас сильнее». Особенно перестанем её говорить людям, у которых случилось что-то плохое. Прям вот все соберёмся и начнём бить по губам за такую «поддержку».
То, что нас не убивает — нас не убивает. Это всё, что мы можем утверждать, исходя из первичной формулировки.
Не то чтобы я вдруг стала настолько дерзкой, что решила потягаться в мудрости с Ницше. Просто думается мне, что Фридрих говорил о чём-то своём. Ну и знаете, его личный пример силы лично мне не очень по душе.
Что-то мне подсказывает, что он не имел в виду то, к чему сейчас, как подорожник, все прикладывают эту фразу, когда не знают, что сказать, если оказываются рядом с теми, кому плохо:
— муж ушёл к молодой любовнице и бросил тебя с двумя детьми?
— повредил колено и теперь прощай карьера футболиста, к которой ты готовился последние семь лет?
— мошенники отобрали у тебя всё имущество и нет возможности это имущество вернуть?
— уволили из компании, которой ты отдал 20 лет своей жизни?
— случился выкидыш?
— обнаружили рак?
На всё есть один ответ.
Я даже уже не буду о важности периода горевания, когда с человеком случается беда.
И о том, что этой одной фразой вы обесцениваете переживания человека и этот этап.
Хотя — ой — всё равно сказала.
Я очень хочу сказать о том, что в этой фразе заключён большой обман.
Точнее, там нет определённых важных условий, при которых эта волшебная формула заработает. А без них эта фраза может причинить много вреда.
Да, стрессоустойчивость тренируется.
Да, трудности закаляют.
Но только если:
1) у человека сейчас есть достаточно сил, чтобы с этим справиться;
2) у него есть поддержка близких и он умеет просить о помощи;
3) у него есть адекватные представления о собственных ресурсах и ограничениях;
4) у него вообще есть в арсенале работающие способы переживать стресс;
5) он не игнорирует собственные переживания и не пытается «отвлечься» или сбежать.
Тогда да. Тогда человек пройдёт огонь, воду и медные трубы и выйдет более стойким, более целым, чем был раньше.
Да вот только вы много знаете тех, кто подходит под все эти условия?
А в остальных случаях...
Знаете, если бы эта волшебная формула работала, то не было бы в этом мире бомжей, одиноких несчастных людей, социального дна и тех, кто «сломался» после каких-то событий.
Мы бы уже давно жили в обществе исключительно высокоразвитых, сильных и устойчивых существ, скачущих по радуге верхом на единорогах, а не вот это вот всё. Но что-то пока не..
Со всех сторон, через две статьи на третью, из передач и книг я узнаю, как важно иметь традиции. В семье без них ну никак. Так что выбирайте, дорогие родители: ежедневный ужин вместе или обязательная велопрогулка в воскресенье в 10 нуль-нуль.
Вспоминаю свое детство. Оно такое традиционное, что любой автор статей набрал бы себе примеров на целую книгу.
Мы по вечерам рубимся с родителям в слова. Перед сном всегда пьем вместе чай и болтаем. С мамой читаем в электричке. Ну и конечно же – процесс отхода ко сну. Подоткнутое со всех сторон одеяло. Мамины мягкие руки, пахнущие кремом. Папина колючая щека. Легких запах сигарет и кофе. Плюшевый медведь ростом с меня саму.
Начинаю анализировать свои отношения с сыном. Ну, с традициями у нас негусто, прямо скажем. Утро у меня для кофе на балконе, а не для совместной каши. Выходные у нас сумасшедше разные, там не до привычек, там успеть бы рюкзак собрать с чистыми вещами.
Что же делать? Семья ведь рушится практически! Нам срочно нужен цемент в виде традиций!
А если их нет, то что? Психологи говорят, придумайте. Я творческая, сижу придумываю изо всех сил. Наточила карандаш, разложила А4, а оно не очень придумывается. Ладно, может, завтра придет.
О, оказывается есть у нас что-то постоянное. Мы валяемся на диване, обнимаемся и заунывно тянем каждый вечер про игрушки, подушки и перо жар-птицы.
– Мама, я зубы почистил, пойдем книжку читать!
Вот вам и вторая традиция – пусть только несколько страничек, пусть всего лишь десять минуток, но перед сном мы всегда читаем. Ну хоть на "удовлетворительно" я заработала в этом зачете?
Утром, на пороге садика, Матвей поворачивается ко мне и складывает ладошками сердечко. Это наше с ним секретное признание в любви, знак прощания, сладкое воспоминание, которые мы носим в душе весь день до самого вечера, когда вновь встретимся. Это тоже наша традиция.
У нас они на самом деле есть. Их даже много, просто мы и не знали, что они – традиции, пока не надумали давать им название.
Я поняла, что не стоит искусственно насаживать помпезные розы там, где свободно растут полевые ромашки.
У нас не будет воскресного обеда с супницей в хохлому. У нас будет ежеутренняя ленивая война, кто первый пойдет в ванну, а у кого еще есть пять лишних минут на поваляться.
У нас вряд ли появятся семейные портреты от профессионального фотографа. У нас будет селфи ужасного качества, где мы, взъерошенные, хохочем в камеру.
И может быть, когда-нибудь, лет через двадцать или тридцать, укладывая своего сына спать, он также подоткнет ему одеяло, как подтыкала моя мама и подтыкаю я. Может быть, вспомнит мягкость моих рук, запах крема и плюшевого бегемота, с которым не расстается...
— Мам, я в шапке.
Я сама ее надела, потому что на улице снег. И даже не сняла за углом. Представляешь, какая я теперь взрослая!
Я хорошо кушаю. Иногда слишком хорошо - пора бы остановиться. Кстати, мои друзья-филологи прочтут это "кушаю" и отпишутся от меня. Но ты все равно не знаешь этих друзей.
С оценками все в порядке. Один раз было пятнадцать тысяч лайков в четверти за сочинение о Пушкине, у меня его многие списали.
И в комнате теперь порядок. Просто вдруг оказалось, что жить в грязи неприятно, а искать трусы по полчаса - трудозатратно. Теперь мы с пылесосом регулярно вальсируем по квартире и смотрим на снег за окном. А когда я перестану бояться восстания машин, куплю робот-пылесос и назову его Павел.
Я многому научилась. Готовить, например - это из простого. Еще я теперь умею разводиться, искать съемные квартиры, увольняться в кризис, выбирать подруг так, чтобы не плакать из-за них, воспитывать детей так, чтобы они не плакали из-за меня.
Кстати, помнишь, я все боялась, что у меня не проснется материнский инстинкт? Проснулся. И спать перестала уже я...
Зато я теперь тебя понимаю. Понимаю, но не анализирую. Говорят, это тоже часть взрослости - беречь родителей вместо того, чтобы их бесконечно анализировать. Беречь, ценить, звонить, поменьше жаловаться и почаще говорить, что у тебя все хорошо, раз уж есть человек, для которого это самая главная новость и радость.
Я помню, как раньше было просто. Мама разрешила-мама не разрешила. Раз-решила - то есть, приняла решение на себя, освободила от ответственности.
Теперь я все решаю сама, а к тебе езжу, чтобы побыть маленькой, выспаться и почувствовать, будто 36 лет - тебе, а мне только 9, и можно снова идти без шапки под снегом, ловить языком снежинки и чувствовать себя в безопасности.
Подольше бы.
Читать чужие письма – некрасиво. Это каждый знает. Но как быть, если речь идет о смартфоне ребенка, вступающего в пубертат? А вдруг он там гуглит «порно», «наркотики» или еще чего похуже, а вдруг к нему в друзья пытаются втереться педофилы? Непростой нравственный вопрос получается.
Поднимите руку те, кто хоть раз в жизни залезал в телефон к своему ребенку без его разрешения.
Да – я тоже так делаю.
И классный руководитель моего сына считает, что именно так я и должна поступать. Шпионить за детьми – нормально.
На прошлой неделе у нас было родительское собрание, и учителя наперебой говорили, как важно время от времени мониторить все, что происходит у ребенка в смартфоне, - читать его чаты, посты в соцсетях, проверять запросы в поисковиках.
Моему сыну 11, и телефон ему купили совсем недавно. Он теперь много гуляет самостоятельно, поэтому мы хотели, чтобы он оставался на связи. Но вместе со связью ты подключаешь ребенка к целому онлайн-миру, а это уже страшновато.
Я спросила подруг, у которых были сыновья постарше, как себя вести. Правила были просты:
- брать смартфон в спальню запрещено;
- после 19 часов никаких смартфонов;
- мама должна знать пароль от телефона и регулярно его проверять.
Я до сих пор злюсь на свою мать, которая почитывала мой личный дневник, когда мне было 12. Тогда еще я решила, что никогда не буду лезть в личные вещи своих детей. И вот я слышу на школьном собрании, что шпионить, наоборот, необходимо. Но не разрушит ли это наших доверительных отношений – подумала я.
Моя мама, возвращаясь с работы, никогда не бежала с порога на кухню тереть картошку на деруны или крахмалить пододеяльники. Она ложилась на двадцать минут вздремнуть и только потом принималась за домашнюю работу. Кроме того, бесконечно боролась с моим упрямством, доказывая, что после школы полезны игры в «Тише едешь – дальше будешь», а не синусы-косинусы. Приводила в пример эпизод из «Москва слезам не верит», в котором Катерина, возвращаясь с завода, первым делом усаживалась на диван отдохнуть. Прямо в рабочем костюме и ботах. Только мне ничего не помогало. Я считала, что отдых – удел слабых, а имеющие цели должны работать двадцать четыре часа в сутки.
Подруга уже десять лет не берет отпуск. Десять лет девушка не купается ни в Черном, ни в Красном, ни в Средиземном море, не поднимается на Говерлу или вулкан Тейде, не прогуливается улицами Будапешта, Кракова и Львова и не любуется видами Днепра. Она спит по пять часов в сутки и упорно делает карьеру, искренне веря, что любая пауза отбросит ее на несколько лет назад. Вот только тело подводит: упало зрение, шалят нервы, и сердце работает с перебоями.
Я долго брала с нее пример, пока не узнала о законе нейтрального положения. Он прост, как теорема Пифагора.
Для любых изменений в жизни нужна остановка. Привал. Возможность перевести дух, вытереть пот, съесть лазанью и подкрасить губы. Проверить уровень горючего в собственном энергетическом баке, чтобы избежать риска заглохнуть посреди дороги. Ведь невозможно на полном ходу вписаться в поворот. Нереально выбраться из леса, не остановившись и не определив север-юг. Никому не под силу усвоить все шесть уроков без обязательных перемен.
Паузы требуются на каждом шагу: перед прыжком в воду или в высоту, перед взятием финишного аккорда во время исполнения Бетховена или высокой ноты в романсе «Не пробуждай воспоминаний», перед выходом на сцену и началом новых отношений. Чтобы солгать или сказать правду.
Мы останавливаемся во время рождественских праздников и на красный свет. Фигурист – перед выполнением тройного тулупа. Шахматист – обдумывая следующий ход. А если паузы игнорировать и нестись со скоростью двести километров в час – нас остановят обстоятельства: простуды или достаточно серьезные болезни, аварии, пожары и землетрясения.
В жизни все ритмично: день-ночь, зима-лето, вдох-выдох. Даже на дискотеке чередуются быстрые и медленные композиции. Даже в зале тренажеры ставят на профилактику. Так что прав был некий просветленный, утверждая, что в жизни обязательно должны быть моменты, когда с нами ничего не происходит: мы просто сидим и смотрим на мир, а мир в это время смотрит на нас.
Еще до моего рождения мои папа и мама поехали на пару лет в Беломорск, с четкой целью: заработать на шикарную машину - ЗАЗ 965 (горбатый запорожец).
Забегая вперед похвастаю, что им это удалось, и мы семь лет два раза в год катались в Крым, но это другая история.
Так вот, отец был строительным инженером, а мама библиотекарем.
Им выдали комнату.
Из мебели в ней была только подслеповатая лампочка, висящая на местами оголенном проводе.
В уголке разложили свои вещи, постелили матрац и затеяли семейный совет: поскольку не было ничего, а жить тут года два, нужно налаживать быт. После жарких дебатов министра экономики с министром финансов, приняли решение тратить на быт не более 100 рублей в месяц. Сколько-то на книжку и что останется на питание.
Составили план покупок:
1) месяц - кровать, посуда.
2) месяц - шкаф, полка для книг, стол.
3) месяц - шкаф для посуды, стулья, ковер.
4) месяц - стиральная машина, столовый сервиз.
5) месяц - газовая плита (вместо нашей электроплитки), настенные часы.
6) месяц - радиоприемник, люстра.
Вечером, на следующий день после зарплаты, отец пришел домой и увидел, что вместо кровати и посуды, мама успела купить и привезти стиральную машинку, сковородку, кастрюльку, две ложки и...радиолу с пластинками (на тарелку уже не хватило, лимит в 100 рублей был исчерпан).
Вначале папа был очень зол: «Как же ты могла перепрыгнуть на шесть месяцев вперед и купить радиолу!!!? У нас же был четкий план! А кровать, а посуда!!!?»
Мама сказала свою коронную фразу после, которой у папы кончались все аргументы:
- Считай, что я тебя уговорила...
А когда в полутемной пустой комнате заиграла музыка, долетавшая по радиоволнам с далеких континентов, папа и вовсе размяк и заулыбался.
Вроде бы с одной сковородкой, без тарелок и книжных полок, зато с шикарностями, которые сразу повышают качество жизни: стиральная машинка и радиола.
Почему-то я запомнил эту незамысловатую историю на всю жизнь и всегда во всем стараюсь перепрыгивать через «ковры», «кровати», «столы», сразу к «радиолам...»
Жизнь коротка и нужно поступать не так как заведено, а сразу как хочется. И это как ни странно может сделать каждый, но не подозревает об этом.
P.S.
Соседи родителей по Беломорску, которые были точно в такой же ситуации, крутили пальцем у виска глядя на нашу организацию быта, еще бы, что за легкомыслие - на полу но с музыкой...
Поэтому из соседских комнат ближайшие полгода раздавалась ругань, а из комнаты моих родителей – джа-з-з-з.
Шла из поликлиники, навстречу шествует семья – мама, папа, дедушка и малец возрастом около 2-х лет. Серьезный маленький человечек держит в руках ярко-синий воздушный шарик. Шарик стремится ввысь, на личике счастливого обладателя – восхищение вперемешку с напряжением. Я успеваю заметить, что кулачок с веревкой крепко сжат.
Немного не доходя до меня, малыш упускает веревку из рук, и порыв ветра быстро поднимает легкий шар вверх. — А-а-а! – включается горестная «сирена». Сопровождающие взрослые не успевают отреагировать, а я бросаюсь вперед, как вратарь на мяч – шар летит в мою сторону и конец веревки пока в досягаемости для моих длинных рук! Рывок, и я успеваю ухватить бечевку. Ура! Счастье ребенка спасено!
В радости от удачного финта, я широко шагаю вперед, чтобы передать владельцу его драгоценность, как вдруг… Под ногами у меня откуда-то вырастает крыльцо подъезда – я его не успела заметить, пока летела вслед за шаром. Со всего маху я приземляюсь на бетон, но свой трофей, воздушный шарик, из рук не выпускаю!
Семейство просто врастает в землю, с ужасом глядя на меня. Малыш сразу перестает плакать. Опомнившись от шока , его мама бросается на помощь. — Ой, как же так! Давайте, я вас подниму! –причитает она, пытаясь помочь мне встать. Но я резво вскакиваю, хоть сильно ноет ушибленный бок, отряхиваюсь, и, чуть прихрамывая, подхожу к малышу. Он испуганно смотрит на меня, и я вручаю ему его синее чудо.
Тут отмирает и отец семейства, и рассыпается в любезностях, требуя от малыша сказать тете «спасибо» . Дедушка же смотрит на меня с каким-то священным ужасом, и никак не реагирует на мою приветливую улыбку, которой я подкрепляю свои слова: — Ничего страшного, со мной все хорошо! И ухожу, стараясь «держать спину», чтобы не смущать этих добрых людей. Дело в том, что меня терзают смутные сомнения, что их радость по поводу спасения шарика несколько омрачена моим неэстетичным падением.
Дома я произвожу осмотр полученных повреждений – синяк и ссадины на ноге, на локте огромная гематома, ноет ушибленный бок. Благодарю Тебя, Боже, хоть голова не пострадала, я ведь в нее ем! Дождавшись прихода сына, демонстрирую ему боевые раны.
— И откуда это у тебя? – спрашивает он, с плохо скрываемой тревогой в голосе. Я начинаю свое повествование о том, как я шла из поликлиники, и мне навстречу шла семья с ребенком, у которого улетел шарик… Тут сыночек меня перебивает и изрекает — не вопрос даже, а утверждение:
— И ты на дерево за ним полезла, да?
Я осекаюсь, потом начинаю смеяться:
— Сын, ты мне льстишь, какого ты высокого мнения о моем человеколюбии!
— Да кто тебя знает, ты можешь… — бурчит он в ответ.
— Нет, Дениска, — хлопаю я по плечу любящего сына, — Не забывай, я ведь мать вратаря, а не альпиниста! А мать вратаря – и сама, немножечко, вратарь!
Многодетная мама Ольга рассказывает о своих буднях с тремя сыновьями и о других мамах, для которых интернет-шопинг заменяет саморазвитие, занятия йогой и чтение книг. По крайней мере, пока дети не вырастут.
Вчера встретила на детской площадке мать троих детей, которая радостно сообщила, что отучила младшего от груди и теперь, наконец, может начать принимать «Афобазол». Мать двухлетних двойняшек из соседнего дома тоже на этом чудесном препарате. У меня трое детей, но мой наркотик — это капучино из KFC, а также неоправданные траты в интернет-магазинах.
Все многодетные матери на чём-то сидят, иначе они бы сошли с ума. Я ещё держусь, но бывают дни… Например, такой, как вчера. У нас сейчас прекрасный период прорезывания зубов. И это «у нас» не из раздела «мы покакали», а из раздела, когда стреляется вся семья.
У меня три сына — 12 лет, три с половиной года и один год. Среднего терзает дух противоречия, младшего терзают клыки, а старший просто терзает YouTube (он у нас видеоблогер).
Так вот, вчера. Младший ребёнок начал истерить с самого утра, он хотел сидеть только на ручках. Ему не интересны были ни развивающие игрушки, которые я тоннами скупаю в интернет магазинах, ни книжки с окошками, ни Lego Duplo, ни гудящая машина. Периодически я сажала его на пол, в такие минуты комнату, да и вообще весь дом до первого этажа, оглашал вой. Под этот вой мы пытались хоть немного позаниматься со средним, под этот вой я на скорую руку готовила обед, под него же чистила зубы и посещала туалет.
Иногда мне очень жаль среднего ребёнка, который вынужден постоянно находиться в этом крике, он то ни в чём не виноват и «Афобозол» принять не может.
Может быть, ещё и поэтому кризис трёх лет накрывает среднего по полной. Любые действия у нас предмет длительных переговоров. Наши диалоги выглядят примерно так:
— Одевайся и пойдём гулять.
— Я не буду одеваться и не пойду гулять.
— Хорошо.
— Ааааааааааааааа.
— Что ты орёшь?
— Хочууу гуляяяяяяять.
К вечеру мне кажется, что уговорить террористов сдаться, а суицидента не прыгать с крыши гораздо проще, чем уговорить трёхлетку надеть сандалик.
Когда двое младших, наконец, засыпают после обеда, время выходить на арену старшему брату. Он начинает бесконечно хлопать дверями ванны, туалета, своей комнаты, холодильника, он вспоминает, что ему срочно надо выяснить, что я делала в этот день 20 августа 91 года, он включает музыку на планшете. Ну, в общем, живёт своей жизнью. И ему слегка параллельно, что его замученная мать хочет, чтобы младшие спали как можно дольше.
Когда домой вернулся муж и спросил, как наши дела, я сказала, что как обычно. У меня не было ни сил, ни желания рассказывать о подробностях этого дня, да и что можно было рассказать?
В этот день я не занималась спортом, кроме ношения десяти килограммов на руках, не пила много воды, да я вообще толком ничего не ела. Я не читала умных книг, не занималась йогой и саморазвитием. Всё это я вынуждена отложить на потом, когда будет более лёгкий день или дети вырастут, пойдут в садики, школы, институты (нужное подчеркнуть). Ну а пока: да пребудет со всеми нами святой афобазол.
На самом деле его нигде не надо брать. Ведь дело не в том, как ведёт себя ребёнок (хорошо-плохо), а в том, как сами мы реагируем на происходящее, в частности, на его поведение.
«Никакого терпения с ним не хватит!» — восклицают почти все родители. На самом же деле у вас ровно столько терпения, сколько вы позволяете себе иметь. Поясним. Вы решили (и надеетесь на это), что малыш заснёт за тридцать минут. Но вот тридцать минут прошло, потом ещё пять, потом ещё… лимит (который вы выдали сами себе) исчерпан, терпение заканчивается. Вы взрываетесь или скрежещете зубами…
Но вспомните, сколько терпения вы проявляете, если, не дай бог, ребёнок заболел. Вы будете без проблем качать его и два, и три часа подряд, при этом абсолютно не сердясь на него — лишь бы отдохнул, бедняжка… Просто в этом случае вы не ставили ему никаких сроков, не придумывали никаких лимитов.
Так что терпение — категория вымышленная, причём самими родителями, и очень относительная.
Или вот другая ситуация. Ребёнок, ученик, пишет первые палочки-крючочки (или решает задачку про бассейны с трубами и с водой). Если вы позволите ему делать уроки в удобном для него темпе — всё нормально. Если же вы ожидаете от него молниеносных успехов (такую, мол, чепуху сделать как следует не может!) — действительно, терпение испарится молниеносно.
Захожу в детскую, чтобы выключить вечернюю аудиосказку. Ты давно заснул. Едва заметно, вверх-вниз, гуляет одеяло на груди, чуть подрагивают веки от включенного света… Я обидела тебя сегодня… Ты очень добрый и понимающий, такой маленький, но зачастую мудрее меня.
Через час ты уже все забыл, тем более, я попросила прощения… Но я помню, я всегда помню… Дурацкая манера сначала сказать и лишь потом подумать. Мне до сих пор стыдно… Я присаживаюсь на край кровати, глажу твою руку и вдруг вспоминаю, как давно, целую жизнь назад, когда ты только- только научился составлять слова в предложения, мы гуляли по парку и ты внезапно спросил меня:
— Мама, а ты знаешь, как я тебя нашел?
— Нет, расскажи, малыш.
— Как-то раз я сидел на облачке. Внизу было много людей, но тебя я увидел сразу. Ты куда-то спешила. И я подумал: «Наверное, эта женщина меня полюбит», (да-да, именно так и сказал). И потом я у тебя родился.
— А расскажи, пожалуйста, на облачке был еще кто-то?
— Конечно, нас было много. Там живут все дети, пока не встретят своих мам.
Прошло почти шесть лет… Недавно я попросила:
— А расскажи мне об облачке, где живут дети.
Ты удивленно посмотрел и сказал:
— Мама, там нет никого, только самолеты.
Но я знаю, что просто ты стал взрослеть… Думаю, вам специально дают забыть о другой жизни. Жизни, которая была до того момента, когда вы пришли на землю. Наверное, ты не должен был рассказывать мне об этом. Это чье-то упущение… Но сейчас, глядя на плывущие облака, я знаю, что высоко в небе есть другой мир, скрытый от наших глаз и памяти. Там живут дети. Когда им надоедает играть, они садятся на краю облака, смотрят вниз, на землю, и ищут своих мам.
И сейчас я думаю, а выбрал бы ты меня, зная, что я не всегда могу быть хорошей и доброй. Мне страшно и неуютно от этих мыслей. Но я стараюсь, я очень стараюсь, малыш, чтобы ты никогда не пожалел о том дне, когда сидел на облаке, смотрел вниз, на землю, и вдруг увидел меня…
Выходим сейчас с детьми из любимого семейного кафе.
При выходе им вручают по воздушному шарику.
Сын бежит впереди, вприпрыжку.
Катюня деловито шагает за братом, шарик несет на вытянутой руке, как флаг.
И вдруг порывом ветра дочкин шарик вырывается у нее из рук и уверенно летит в сторону дороги.
Катюха - в плач. Сын растерялся, застыл, ибо у него помимо шара в руках еще сумка моя и печенье...
А я, клуша, что-то не сориентировалась, рот разинула, стою, как вкопанная, кудахтаю что-то про "шарик полетел на небо, он же беленький, он как облачко..."
Катюха заливается плачем. Дася протягивает ей свой, но дочке не нужен чужой, ей нужен тот, её, который колобочком катится к дороге, взмывая вверх и пикируя вниз, дирижируемый ветром.
И тут... Четверо! Ребят, четверо мужиков, абсолютно с разных точек и по разным траекториям , не сговариваясь, бегут за этим воздушным шариком. Один, не жалея кроссовок, бежит прямо через лужу. Другие скачут через декоративный заборчик, огибают случайных прохожих.
Все, кстати, аж замерли, смотрят, чем закончится.
Мужики почти одновременно приближаются к этому шару, и выглядит это со стороны как конкурс для баскетболистов.
И вот один парень хватает шар в прыжке, уже приземляясь на бордюр, фактически за секунду до того, как тот бы вылетел на шоссе и погиб бы там под колесами грузовика, а остальные почти врезаются в этого победителя, и хватают его за руки, и втягивают на тротуар, а то он уже сам почти на дороге.
И хохочут все, и знакомятся, и руку жмут. И что-то обсуждают, как бежали, видимо. Отдышаться не могут.
И это так трогательно, так мило, что невозможно просто.
И я, главное, чеширю стою, рот до ушей, пока моя орёт-надрывается. Мать, называется.
И вот победитель, улыбаясь во весь рот, торжественно возвращает шарик хозяйке. По-моему, он промочил ноги, пока бежал напролом через лужу. Надо его поблагодарить.
Катюха берет шар и мгновенно смолкает. А потом вдруг кивает головкой и, опережая меня, говорит ему: "Сиба!"
- Пожалуйста, принцесса , - улыбается спаситель воздушных шариков.
- Ааааааааа, - меня переполняют эмоции. - Вы представляете, она раньше только кивала в качестве спасибо, а вот так, чтобы сказать - первый раз!!! Это же ее первое "спасибо"!!!!! Вы же слышали? Дась, ты слышал??? Мне же не показалось? Спасибо!!!
- Я слышал! - говорит сын.
- И я слышал, - говорит парень. - Блин, как приятно. Не думал, что буду так радоваться первому слову чужого ребенка. Ужасно приятно! Прям вот мне хочется, чтобы шар еще раз улетел, а я бы еще раз его поймал.
Мы с ним смеемся, и он уходит по своим делам, и Катюня долго машет ему ладошкой и кричит: "Покааааа"
А он тоже машет ей, и тоже кричит: "Покаааа".
А мое настроение просто зашкаливает восторгом!
Ведь счастье - это так просто. Его можно создать из ничего. Из улетевшего воздушного шарика.
Материалы, представленные на сайте, взяты из открытых источников.
Информация используется исключительно в некоммерческих целях.
Все права на публикуемые аудио, видео, графические и текстовые материалы принадлежат их владельцам.
Если вы являетесь автором материала, и есть претензии по его использованию,
пожалуйста, сообщите об этом.
