Есть хороший анекдот про то, как мужчина спас тонущего мальчика, рискуя жизнью. И мама мальчика нашла героя. И требовательно спросила, где мальчикова шапочка?
Я про эту шапочку часто слышу. В ситуациях, когда надо встать на колени и возблагодарить Господа Бога. И спасителей. Но все мысли - о шапочке.
У одной женщины дочь тяжело заболела. Тяжелой болезнью. Не хочу даже писать. И врачи посоветовали готовиться к худшему, но все равно проводили лечение - хорошие врачи. Хотя была уже такая стадия, что лечение бесполезно почти.
И прошло три года, и я снова встретила женщину.
И боялась спросить, но она сама стала рассказывать, что все очень, очень плохо. Просто ужасно. За что ей такая ужасная жизнь и тяжелые испытания?
Например, у дочери на работе плохой начальник. И мешает ей занять более высокое положение, а уходить не хочется - зарплата очень хорошая и всякие бонусы. Западня, одним словом.
И внук часто болеет - у него сопельки.
И муж дочери невежливый, можно сказать, грубиян.
И машину взяли в кредит, "БМВ", так теперь кредит надо платить.
Страшная жизнь.
То есть, говорю, дочь выздоровела! Миллион ура! Какое чудо, какое счастье - она выздоровела! Я так на это надеялась, так поддерживала при встрече, но даже я к чудесам отношусь осторожно и на них не надеюсь - на то оно и чудо. Гарантий нет.
Женщина удивилась моему энтузиазму и продолжила рассказ о мытарствах и страданиях. Еще ведь ипотека. Дочь ведь замуж вышла, ребенка родила, пришлось брать ипотеку на трехкомнатную квартиру.
И даже женщина чуть не заплакала, рассказывая грустную историю. А я боязливо думала про гром небесный, чтобы он не раздался вдалеке глухими грозовыми раскатами... И про дедушку Горького вспомнила, как он говорил угрюмо: "Эх, люди-и-и"...
В детстве я часто болела. Наверное, даже слишком часто. Это всегда было долго, мучительно и для меня, и для родителей. В ход шло все, что могло меня поднять на ноги поскорее.
Помню, как я грела ноги в большом ведре, стоя по колено в горячей воде, в которую был добавлен горчичный порошок. А бабушка пела песню, которую придумала для меня: «Ой, Марина, попляши!». И я танцевала в ведре с водой.
В горькой черной редьке вырезали середину и наливали туда мед. За день он настаивался и становился как сок. Это был настоящий сладкий сок от кашля — вот уж вкуснее лекарства и не придумаешь. Ночами я все время совершала набеги на кухню, чтобы выпить лекарство, которое останавливало кашель. К моему глубокому сожалению, сок заканчивался слишком быстро.
Но одно волшебное средство готовил для меня исключительно папа. Он хранил его про запас, когда ничего не помогало, горло продолжало болеть, и я никак не выздоравливала.
Папа брал мою маленькую железную кружку, покрытую белой эмалью, и нагревал в ней молоко на печке. Перед тем, как дать выпить мне, он добавлял в кружку кусочек сливочного масла и мед. Наверное, это было невкусно. Наверное, это могло быть даже противно, и я помню, что искренне морщилась от этого напитка. Но всегда пила до конца, потому что это папа приготовил…
Приготовил с любовью своими сильными натруженными руками. Так как он очень хотел, чтобы его дочка выздоровела, я и в правду выздоравливала, когда он сам готовил для меня горячее молоко с маслом. И всегда, без исключения, начинала чувствовать себя лучше.
Сегодня я сама подогрела себе молоко, кинула в него корицу и куркуму. Я не добавляла масло, и у меня закончился мед. Но я добавила сахар, чтобы было сладко, как в детстве. Чтобы как тогда, с любовью. И выпила.
Однажды я ела борщ и капля упала на белую футболку. "Что ж такое..." - подумала я. Но тут же простила сама себя. Себе ж надо прощать разные промахи.
Однажды еще маленький Макс ел суп и облил чистую рубашку. "Постарайся есть аккуратнее", - вылетело у меня на автомате. Я ж очень хотела быть идеальной.
И я решила. А попробую-ка в течение дня делать себе замечания. Такие, которые на автомате вылетают у взрослых в сторону промахов ребенка.
Утром я побрела на кухню и увидела в раковине невымытую с вечера чашку.
- Тебе сложно было помыть? - Прозвучало в ухе. - Надо приучать себя к дисциплине. А то ничего толкового не выйдет из тебя.
- Бррр... - Махнула головой. Толкового. Из меня и не вышло ничего толкового. Толковое - это, когда всю жизнь на одном рабочем месте. А я - перекати-поле.
Начала обуваться, собираясь по делам.
- Задник не загибай! Обувайся аккуратно. И вообще, лопатку для обуви надо использовать. Не знаешь, где? Как не знаешь? Вечно у тебя бардак. Ага-ага, пальцем помогай себе обуваться. Самое то - вот потому у тебя маникюра красивого и нет!
Настроение начало падать. Едкая штука эти комментарии - прям, как кислота.
Шагала по улице, птички, красота, пнула яблочко.
- Носки собьешь. Не напасешься на тебя обуви.
Уже дома, готовя обед, открыла шкафчик над головой, чтобы взять тарелку. Открыла. А закрыть забыла и каааак со всего размаху головой об угол дверцы - хряк!
В глазах звездочки. Голова болит. А в ухо изнутри:
- А я говорила! Сколько раз тебе повторять - закрывай дверцу! Вооот, расхлебывай.
Потом я села и загрустила. А в ухо:
- Что расселась, барыня? Дел по дому мало?
А потом, потом... До слез стало плохо. Потому что под присмотром такого голоса жить нереально. Именно жить.
А когда этот голос - твоя мама?
С тех пор мы играем с Максом в футбол упавшими яблоками - летом. А зимой - льдинами. Как-то полветки метро прошагали, пиная льдины большие и маленькие. Мы смеялись. И было плевать на ботинки!
Когда ему грустно, всегда обнимаю. Ведь это лучше слов. Вообще, лучше любых слов.
Любите и обнимайте себя и своих детей.
Изживите в себе противного комментатора. Пусть в памяти из детства останутся сбитые носки, пятна от вкусного супа, смех и уверенность - тебя любят и принимают любым.
Признание собственных обид, или хотя бы возможность их распознать – это уже первый шаг к взрослению.
Обида – детский паттерн поведения. Обычно, когда люди говорят про детские паттерны поведения, они говорят об этом с пренебрежением и подспудной критикой, желая пристыдить того, о ком говорят. На мой взгляд детские паттерны поведения – это просто знаки того, на каком уровне сейчас находится человек и каковы его актуальные потребности. Детский уровень ничуть не хуже взрослого. Просто нужно понимать, что у него свои задачи.
Ребёнок рождается с внутренним ощущением того, что ему нужно. И пока он находится в процессе развития, он не может просто так оставить эту «миссию». Его внутренние процессы предопределены этапами взросления. Поэтому, с его позиции, есть правильные и неправильные действия других людей.
Обида возникает, когда ребёнок ожидает чего-то от мира и других людей, когда уже может получить это сам. Он имеет право на потребности. Он уверен, что другой человек должен их удовлетворить. Он ждёт, не получает, обижается, снова ждёт и застревает в этом кругу, вырастая физически, но оставаясь маленьким в своих реакциях.
Работа с обидами заключается в распознавании этого детского состояния и естественных потребностей, стоящих за обидой с последующим обращением к своей взрослой части и удовлетворением их из взрослого состояния. И ещё во встрече с горем и безысходностью от невозможности получить все, что нужно, от родителей.
В целом, если доставать одну обиду за другой, прогноз весьма благоприятен.
Когда человек может удовлетворить свои потребности самостоятельно и присвоить эту силу, может делать выбор, у него возникает гораздо меньше претензий к миру. А ещё появляется свобода простить других людей, как взрослые прощают взрослых. Прощают, потому что могут сами о себе позаботиться. Потому что признают ограничения и обстоятельства других людей.
Признание своей обиды – это большой шаг, это признание того, что несмотря на всю непростую детскую биографию, сейчас дело уже только в обиженном. Что не только мир не прав, но и сам человек ожидает того, что не случится. И только в его силах отпустить то, что уже не питает, и своими ногами пойти туда, где дают нужное, лечат больное и напитывают любовью. Ибо таких мест немало. Их становится видно, когда отпускает обида.
Но это уже совсем другая история.
АВТОР: АГЛАЯ ДАТЕШИДЗЕ, ВРАЧ-ПСИХОТЕРАПЕВТ, АВТОР КУРСОВ "ИСЦЕЛЕНИЕ РОДИТЕЛЬСТВОМ"
На первых годах жизни моего старшего ребёнка мне было очень обидно, что я старался что-то делать, улучшаться, а моя дочка ну никак, кроме ПАПА меня не называла. А мне так хотелось, ну хотя бы ПАПОЧКА, хоть изредка , хотя бы тихо-тихо, я бы обязательно услышал! Я уже не говорю о ПАПУЛЯ – это только в мечтах, очень смелых!
Я вроде и песни пел, и вместе рожали, все мудрые книги читаю, лекции посещаю, а всё не то! Как только возьмёшь на руки – кричит, от этого ещё больше раздражаешься, она это чувствует и кричит ещё сильнее, характер налицо. Научилась говорить, началось: «Уходи, не хочу с тобой быть». А на фоне всего этого — рассказы друзей, как их встречают с порога и на шею кидаются, папочкой называют, целуют и обнимают. В общем, как-то кисло в моей истории получалось.
И тут начнёшь сравнивать. Думаешь, да они не такие уж и осознанные папы, и вместе не рожали, и песенки не пели, и зачем тогда мне всё это осознанное родительство. Такие мысли были ровно до того момента, пока я не осознал что всё ЭТО осознанное родительство нужно в первую очередь ни моему ребёнку, ни моей жене, оно нужно мне. Я просто должен сделать это своим образом жизни, ничего не ожидая взамен. Просто так — отдавать другому чуть больше.
И вот, поняв это, я вдруг осознал, что не хочу сворачивать с пути осознанного отца. Да, я всё так же хочу, чтобы меня называли «папой, папочкой, папулей». Чтобы мне бросались на шею, когда я прихожу домой. Чтобы меня обнимали, всегда ждали, спрашивали обо мне. Терпеливо ожидая этого и веря, что однажды так случится, я стал получать удовольствие не от того, что когда-то меня назовут более ласково. Я стал получать удовольствие от настоящего. От того, что провожу ту или иную минуту со своим ребёнком. Я дал себе обещание, что буду стараться стать интересным для моих детей, я попытаюсь говорить с ними на одном языке, я научусь играть в их самые любимые игры и расскажу о своих увлечениях. Я стану уделять им больше внимания, чем раньше.
Если вам интересно помогло ли, отвечу, что «Да»! Я сегодня для них не только папочка или папуля, я для них иногда и «Папсик», «Папуся», и даже недавно вообще гениальное выдала моя старшая — «Мужичок».
А от объятий на шее иногда задыхаешься. Но это ничего, это же то, чего так долго ждал. Всё пришло, заслуженно и закономерно, потому что перестал зависеть от ожидания, а стал чаще бывать здесь и сейчас, стал ловить кайф от каждой минуты рядом. Завтра они уже другие. Еще один день в пользу их взросления. А ты — Папа, папочка, папуля — только успевай!
Автор: Александр Наумов, писатель, автор книги «папа, папочка, папуля»
1. Если ваши жена в кои-то веки решила принять ванну, а ребенок настойчиво требует от нее сказку/пить/писать/поиграть в ежика — нет смысла кричать из кухни «Оставь маму в покое!». Жене вы этим не поможете, а у ребенка, скорее всего вызовите приступ слез. Требование «оставить маму в покое» для ребенка означает прервать с мамой связь, отделиться от нее — страшнее этого ничего нет. Если вы и правда хотите помочь: зайдите в ванну, посмотрите ребенку в глаза и ласково предложите поиграть/почитать/собрать конструктор. Таким способом вы не отделите ребенка от мамы и активизируете вашу связь с ребенком, разбудите привязанность, покажите, что ваши отношения для вас значимы.
2. Если ваша жена кричит на ребенка — не стоит к ней присоединяться с криками: «Опять довел мать!» Жена кричит не потому, что считает это правильным, а потому, что ее коробочка в которую она целый день складывала эмоции ребенка, переполнилась. Ребенку нужен хотя бы один спокойный взрослый, который будет на его стороне, так он будет чувствовать себя в безопасности. Поцелуйте жену, отправьте ее заняться тем, что ей нравится, а сами уделите немного внимания ребенку.
3. Если вы в выходной день собрались с ребенком на прогулку, а жена остается дома, не лучшая идея говорить ребенку «Ну вот, мы сейчас пойдем с тобой, а мама от нас отдохнет». Ребенок не должен ни на минуту сомневаться в том, что он важен для мамы. Да, мама отдохнет, в том числе и от ребенка, но малышу этого знать не обязательно.
4. Если вы чувствуете, что не знаете, чем заняться с ребенком, возможно — ваша связь ослабла. Если ощущать искреннюю привязанность, с ребенком весело и интересно. Наладьте привязанность и получайте удовольствие!
Озеро. Солнечно и прохладно, сильный ветер. Надеваю капюшон толстовки, поёживаюсь в дутой жилетке.
— Мама, хочу помочить ножки!
Всё же май, светлый песок, меня тоже тянет разуться. Вздыхаю, снимаю кроссовки.
— Подожди, дай попробую, — песок теплее, чем ожидалось, вода ледяная, а я после долгой болезненной зимы тревожная, — ладно, давай, только чуть-чуть. Аккуратно, не намочи штаны.
Через пятнадцать минут брюки мокрые насквозь. Сын носится вдоль берега, хохочет, брызги летят во все стороны. Ещё чуть-чуть и мы с мужем схватим его в охапку, снимем мокрую одежду, побежим греться в машину. Пока мгновения всеобъемлющего счастья.
И у меня в голове: «запомни, запомни именно это, пожалуйста».
Шагаем в сад. Настроение ужасное: мультик не досмотрел, водолазка давит горло, куртка долго не застёгивалась. Виноват весь белый свет, особенно мама. Хмурая мама, в свою очередь, стискивает зубы, зыркает глазами, нудно торопит.
Но когда приходит время прощаться – я отгоняю неприятные мысли, забываю обидные выкрики и капризы, целую, обнимаю, подаю наш секретный знак. Хочу, чтобы весь трудный день, он помнил мою улыбку. Меня никогда не оставляет мысль — лучше попрощаться как в последний раз. Жизнь такая странная штука.
Дурачимся на диване. Вдруг всей душой ощущаю неповторимость момента. Почему-то говорю вслух:
— Давай, когда вырастешь, будешь вспоминать, как мы с тобой смеялись?
И сын уловил… Не начал болтать: «А когда вырасту? А что будет? А как это вспоминать?». Он просто серьёзно сказал: «Хорошо, — и добавил, — ты же моя любимая мамочка!».
Спасибо, хороший мой, я не забуду.
4 причины, почему родители сами виноваты в плохом поведении детей
Дети часто могут быть капризными, если взрослые делают что-то не так, как им хочется. Задача родителей — объяснить, какое поведение является социально приемлемым, а какое — нет. О том, почему родители сами виноваты в плохом поведении детей, Лиза Майерхофер в немецкой версии издания The Huffington Post.
1. Взрослые позволяют детям так себя вести
Родители оправдывают поступки ребёнка и не всегда делают замечания, если он ведет себя неправильно. Например, если дети кричат в супермаркете, взрослые объясняют это тем, что ребёнок просто очень хотят определённую вещь. Такое поведение детей показывает неуважение к родителям. Это и нужно объяснять ребёнку.
2. Родители не учат детей контролировать свои эмоции
Самоконтроль — важный навык, который постепенно нужно развивать у ребёнка. Нужно учить детей контролировать свои эмоции, иначе это приведёт к проблемам в развитии.
3. Взрослые не умеют устанавливать чёткие границы
Нужно установить правила игры и рамки, за которые ребёнку нельзя выходить. Например, если дети устраивают истерику в супермаркете, нужно чётко объяснить, что им смогут купить, а что нет и почему. Важно играть честно. Если вы не хотите, чтобы ребёнок шёл по жизни с принципом «что хочу, то и делаю», нужно устанавливать чёткие границы.
4. Родители считают, что лучшая тактика — это уступки
В любой конфликтной ситуации родители придерживаются единой стратегии — уступки. Это неправильная тактика, потому что ребёнок не учится искать компромисс. Родители должны показывать, что у них есть свое мнение. Это нужно для того, чтобы ребёнок вырос социально адаптированным.
Правильное общение с ребёнком — это сложная, постоянная работа.
Недавно натолкнулась в сетях на статью о поведении и настроениях детей, и было в ней что-то об утрах. О том, что с утра мы все, родители, «в атаке», спешим, сами спросонку, и ребенка поднимаем, уже торопя. Он такой теплый и сонный, только вынырнул из уютного своего сказочного мира, а тут мама такая со своими «скорей», «что ты сидишь», «опаздываем».
Малыш не понимает, он еще не совсем проснулся, он — не мы, взрослые, которые себя из сна как Мюнхгаузен за косичку выдергивают усилием воли. Ему нужно раскачаться, и неплохо, если бы в это время рядом была ласковая мама, а не тянущая его за ручку, и не наезжающая. Не та, что грозным страшным голосом повторяет это свое «опаздываем».
Малышу нужны обнимашки, совсем чуть-чуть, минут пять сразу после пробуждения. И пара ласковых слов на ушко. Вопрос, как спалось. Или напоминание об интересном занятии или мероприятии в саду. Или предложение надеть любимую футболку или почистить зубки раньше папы. Или обещание чего-то вкусненького на перекус перед садом. Каждая мама знает, чем ‘улыбнуть’ свою детку.
На своем собственном опыте знаю, что это работает. Яся порой просыпается с трудом. И я всегда знаю, когда она не в духе — она выключает будильник и не встает. Лежит, притворяется спящей, хмурится и не хочет разговаривать. Я предлагаю обнимашки — она идет на руки. Мы сидим минут пять, шепчемся об уходящей ночи, о снах, и о том, каким будет новый день. (Ради этого я всегда ставлю Ясин будильник на 10 минут раньше, чем срабатывает будильник Ясиного папы, и за эти 10 минут мы все успеваем — и обняться, и проснуться, и зубы почистить ПЕРВЫМИ!) И вот на ее личике уже улыбка, и мы спокойно встаем и приступаем ко всем привычным утренним ритуалам. Без споров и наездов. Почти без атаки.
Да, Ясик иногда ‘зависает’ в процессе одевания, но я стараюсь спокойно напомнить о том, что зарядку в саду никто не отменял, да и Яся сама обычно огорчается, если опаздывает на утреннюю физкультуру.
И как же это классно — идти утром в сад за руку с маленьким своим улыбающимся человеком. Она рада, у нее день начался хорошо, спокойно, в любви, и в нем будет много интересных вещей, которыми мы поделимся вечером, обнимаясь уже перед сном.
Историю о том, как мне живется с тремя сыновьями, сперва собиралась назвать «Как закалялась мама». Потому что так принято, что если все три ребенка - мальчики, то мама - кремень, характер стальной, а нервы непоколебимые. Но все это - не про меня. И значит, мама не закалялась, а училась, развивалась, искала себя...
Если ты - мама мальчиков, и у тебя нет в качестве компенсации дочери, мир захочет тебе посочувствовать независимо от того, нуждаешься ты в посторонних мнениях или нет.
Во время прогулок с маленькими сыновьями-погодками мне регулярно приходилось слышать со всех сторон более чем искренние восклицания: «Какой ужас!», «Как ты с ними справляешься?!» «Оба твои???» и прочее, прочее, прочее. Поначалу «велась» на соболезнования. После двадцать какого-то по счету сочувствия, проявленного за одну прогулку, не на шутку запереживала: очевидно, мне выпала какая-то особая - незавидная - доля? Видимо, все эти опытные мамаши и видавшее жизнь бабушки знают что-то такое про сыновей, чего еще не знаю я?
Время шло. Мы с мальчиками с упоением читали по вечерам «Мио, мой Мио!» Астрид Линдгрен, ходили к местному прудику кормить воображаемого бегемота, учили названия динозавров, вооружались щитами-крышками от кастрюль и рисовали карты будущих сражений. И конечно мы много гуляли – выплескивали энергию и накапливали впечатления.
Когда я была беременная, я знала — сейчас рай. Да, пускай задыхаюсь ночами и с трудом передвигаюсь, пускай. А вот когда рожу — тогда пойму!
И реально — поняла. Поняла, что вся прежняя жизнь безвозвратно утрачена. А впереди только страх, ужас и боль.
Сначала колики. Бесконечный детский крик и мысль «Господи, они умирают!». Газоотводные трубки, эспумизан, депривация сна, бла-бла-бла. Казалось — это конец. Но тогда мне сказали: «Ты чо-о-о-о, милая! Это ещё цветочки! Дальше будут зубы. Вот тогда-то ты и взвоешь!»
И я послушна взвыла. Гель для десен, нурофен, беруши, успокоительное для себя. Депривация сна, бла-бла-бла. Казалось — это конец. И тогда мне сказали «Ты чо-о-о-о, милая! Это ещё цветочки, дальше они пойдут и вот тогда-то ты взвоешь!»
И я вою, вою как миленькая. Квартира, разносимая по винтику. Адские прогулки в напряженном внимании. Вечные попытки поймать колобка раньше, чем он себя угробит. Казалось — это конец. И тогда мне сказали «Ты ч-о-о-о-о, милая! Это ещё цветочки! Они заговорят и ты проклянёшь всё на свете, мечтая о тишине! Ты с тоской будешь вспоминать то время, когда они просто орали!»
Впереди кризис 3/7/11/13/15/18 лет, а между ними — рутина и тяжкий труд. Вот может быть лет через двадцать, аккурат к пенсии полегчает? Но одна пожилая женщина на днях мне сказала «Что вы, милая моя! Моим троим сейчас уже под сорок. Так всё, что было раньше — рай! А сейчас я вовсе перестала спать.» Отняла последнюю надежду на то, что станет легче хотя бы к шестидесяти. Казалось — это конец. Оказалось — не казалось.
И тут я подумала: «А не слишком ли я до фига вою? Аж голос уже садится». Жизнь проходит, в надеждах, что вот-вот полегчает. Поэтому спасибо! Спасибо всем тем, кто ежедневно напоминает — завтрашний день станет бить ключом ещё шибче, и всё больше по голове. Поневоле начнёшь наслаждаться моментом. Когда точно знаешь, что лучше не становится, приходится жить прямо сейчас.
Кто-то сидит дома с ребёнком до трёх лет, отрицая социальную жизнь вообще, а кто-то из роддома едет в офис, потом в ресторан, встречает рассвет в клубе и изредка звонит няне, как там дитё вообще.
Кто-то сидит на подмосковной даче каждое лето, а кто-то ежедневно покоряет новую Джомолунгму.
Мамы делятся на тех, кто рожает дома, в воде, при свете ароматических свечей, и тех, кто считает первых психопатками, нанимает бригаду врачей и просит двойную эпидуралку.
И ещё на тех, кто лечится исключительно гомеопатией и отрицает любые прививки, и тех, кто, называя первых неадекватными, вкалывает своим детям всевозможные вакцины от любого штамма гриппа, вдруг появившегося в странах Средней Азии.
На тех, кто семь дней в неделю водит детей на всевозможные хореографии-шахматы-подготовку к школе, и тех, кто фыркает при встрече с первыми и пропагандирует детство как детство, без единой развивашки.
Мужчины либо пьют пиво, курят и едят жареную картошку в два часа ночи, либо не переваривают первых и убиваются в спорт-залах, питаются протеиновыми коктейлями и вообще переходят на сыроедение.
Женщины колют ботекс, гиалуронку, вставляют нити и качают силикон или мечтают стареть естественно и простирают на ночь лицо купленным в Ашане огурцом.
Гиалуроновым никогда не понять огурчатых.
Гомеопатнутым — вакцинутых.
Люди раскачивают моду на красоту, здоровье, отдых, воспитание детей. Раскачивают, как детские качели: вперёд-назад, вперёд-назад.
От жёсткого авторитаризма в семьях во времена моего детства до безграничной свободы, помноженной на вседозволенность.
От воскресных хлебосольных обедов у бабушки до феншуйного сельдерея в веганском ресторане.
Люди делятся на группы, поддерживают своих, упоённо спорят и убеждают, что их правда самая правдатая из всех остальных правд.
Я тоже состою в таких сообществах. Я рожала с эпидуралкой. Работала прямо из палаты реанимации. Делала прививки. Ем картошку на ночь.
Но мне очень хочется спрыгнуть с качелей, как мы прыгали в детстве. Почувствовать ногами твердость земли. Перестать убеждать и спорить. И не слушать чужих убеждений.
Вдруг, просто так, без далеко идущих планов записаться к косметологу на следующей неделе, а пока сделать дома масочку из мёда, лимона и чего-то там ещё по маминому рецепту.
Сегодня заехать в Макдак, а завтра поужинать свежим салатом.
Целую субботу валяться перед телевизором, щёлкать каналы, включить сыну о-Боже-непедагогичную-Машу. А в воскресенье собрать рюкзак и отправиться в поход.
А ещё очень хочется крикнуть во все горло — НЕ РАСКАЧИВАЙТЕ КАЧЕЛИ!
— Да что же это такое! Дочка совсем не слушается – только и норовит залезть, сломать, раскидать! Да и вообще, она же просто выпрашивает, постоянно выпрашивает скандала! – юная светловолосая мама пришла ко мне в кабинет, чтобы обсудить проблемы своей двухлетней малышки.
— А вы? – спрашиваю я, усаживаясь удобнее в кресле и уже зная ответ.
— А я, а что я? Что я не человек что ли? – И потом, глядя полными слез глазами куда-то выше меня, сбивающимся голосом говорит – А я…, я кричу и даю по попе.
И дальше мы много говорим – я спрашиваю и жду ответа.
— Смотрите ли вы на свою дочь, когда она задает вам вопросы или говорит что-то?
— 100-процентно ли уделяемое ей в этот момент внимание?
— Отложен ли ваш телефон и выключен ли ноутбук?
И финальное:
— Что происходит, если вы кричите на нее?
И снова те же вопросы.
И, кажется, она понимает.
— Я трогаю ее, только когда бью, да?
Слезы уже не копятся в глазах, а бегут, оставляя мокрые полосы на щеках.
Обе молчим.
Через неделю они пришли ко мне вместе, принесли конфеты и поделку – кривоватого ежика с пластилиновыми лепешками-яблоками на боку.
— А она у меня, оказывается, чудесная девочка и так много умеет, – смущенно, но с гордостью улыбается мама.
— Еще бы! – отвечаю я – Есть в кого.
Мне кажется, мужская рука для маленького ребенка символизирует окружающий мир.
Будь то рука отца или рука деда.
И как же важно, чтобы эта рука росла из сердца, а не из задницы.
Для ребенка отцовская рука огромна. Всеобъемлюща. Тотальна.
Если эта рука, как небо. Или, хотя бы, как крыша. Если она гладит, накрывая теплой шапкой. Если ребенок видит открытую ладонь, а порой и большой палец вверх, это будет один ребенок.
Если эта рука как хлыст. Если это рука судьи, и она только карает. Если ребенок видит перед собой кулак, а порой и указательный палец, это будет совсем другой ребенок.
Если мужская рука однажды ударит, перед ребенком разобьется стекло мира. Он ощутит тот первобытный ужас, который испытывают и взрослые, когда бьется стекло. Небо пойдет трещинами.
Я до сих пор помню руку деда, офицера-пограничника, полковника в отставке.
Здоровенная лопата, тяжелая, пудовая.
Но когда она касалась моей макушки, эта рука была легче пушинки.
Когда рука деда опускалась на мою голову, мне чудилось, что я сижу в танке, и надо мной сверху закрывается спасительный люк.
В ту минуту мне хотелось только одного: всю жизнь проходить с рукой деда на голове.
Боже, как же хочется тебя удержать. Схватить за руки. За плечи. Остановить время. Повернуть вспять дороги. Замереть ещё ненадолго. Насладиться твоей доверчивой лаской и изумленным взглядом из-под длинных ресниц.
Но ты неумолимо растёшь. С ноги открываешь двери в новые этапы. Лезешь вверх и даже не оглядываешься. Покоряешь вершины, лестницы и города. А я покорно иду следом.
Тебя снова штормит. Рано, слишком рано для очередного кризиса. Я ещё не подготовилась, не прочитала нужных книг и не встала на новые рельсы. Но твой паровоз не ждёт меня, он гудит незнакомыми гудками, выдувает токсичные пары обид и скандалов, передёргиваний плечами и грубых фраз, закатанных глаз и многозначительных вздохов.
Замираю. Кричу что-то в ответ. Топаю ногами. Заламываю руки. Украдкой плачу в ванне. Кажется, я не справляюсь с собственным ребёнком. Звучит, как приговор. Горит, как клеймо на коже.
Стоп! Я знаю это чувство. Уже было, точно было. Когда? Вспомнить, понять. Ах, да, точно, когда в прошлый раз я не успела за твоим новым этапом. А ты вошёл винтом в кризис, как в штопор, не предупредив. Тогда ты ещё не умел говорить. Но сейчас-то, сейчас…
Слишком рано, слышишь?! Я не прочитала книжек. Я не знаю, как с тобой новым.
Но ты не слышишь. Ты бежишь вперёд по новым дорогам, гудя во все гудки, звеня во все колокола, раздвигая преграды, разбрасывая вещи, слова и чувства.
А я плетусь сзади. Как старый ржавый паровоз доисторической эпохи. Как в той книжке про пиратов, про тысяча шестьсот какой-то год:
— Мама-мама, а ты тогда уже была?
Конечно, сын, мама была всегда. Есть. И будет. Где-то позади тебя.
Учителям очень хочется, чтобы дети в классе были идеальными. Я называю это «удобными». Чтобы сидели ровненько, отвечали верно, не выкрикивали ответ, а главное, чтобы понимали всё с первого раза и контрольные писали на отлично. Таких очень мало.
Не знаю, повезло ли, но у меня в группе дошколят есть целых два таких ученика — мальчик и девочка. Посмотрим, что с ними будет к концу первого класса.
В основном попадаются дети с изюминкой. Например, есть мальчик, который прекрасно выполняет задания, великолепно отвечает и строит предположения, он мог бы быть идеальным учеником по версии учителей, если бы не одно но. При выполнении письменных заданий мальчик поёт. Негромко, часто без слов. Остальных это естественно отвлекает, некоторые начинают подпевать, поэтому мне приходится напоминать ему, что у нас не урок музыки.
Есть интересный мальчик, которого я не разгадала, который уже лишил меня нескольких десятков нервных клеток, но он не специально, ну вот такой он. Назовём его Павликом. Павлик может зависнуть в окошко, и хоть семь раз назови его имя (я считала), получишь ноль внимания. На восьмой раз он всё-таки отвернётся от окна, посмотрит, но по нему видно, что он реально тебя не слышал до этого. Или Павлик, пока все пишут буквы на 17-й страничке, может разукрашивать цветочек на 34-й, просто потому что он ему понравился. И при этом мальчик понимает темы занятий, верно отвечает на вопросы.
Таких вот, неидеальных, большинство. Они тратят твои нервы, вызывают различные эмоции — от отрицательных до самых положительных, или пофигистического спокойствия. Ко многим из них можно найти подход, но, к сожалению, учителям легче наорать, запугать, чем анализировать ситуацию.
Надеюсь, я никогда не превращусь в училку, которая постоянно истерит (знавала я таких), и буду понимать и принимать учеников с изюминкой.
Наверное, я слегка «тронулась». Во всяком случае, именно так вчерашняя «Я» сказала бы мне сегодняшней. Я так сильно ослабила «поводок», на котором держала своего сына, что у меня иногда кружится голова от собственной дерзости.
Мой шестилетний сын теперь гуляет во дворе самостоятельно. Вот прям берет, деловито выглядывает в окно, принимает решение о прогулке, одевается и идет на улицу. Потом возвращается. И снова уходит. Это когда из дома нужно что-то срочно взять, а потом не менее срочно вернуть. Мячик, велик, лопаты.
Мой шестилетний сын теперь сам ходит в магазин за «киндером» и молоком. Вот прям сам одевается, берет у нас деньги и идет в магазин. Делает покупки и возвращается обратно целый и невредимый. И когда я, охваченная приступом панического страха, спрашиваю о том, не попадался ли ему серый волк по дороге? Он отвечает удивленно: «Нет, не видывал никаких волков. Вообще все ровно было». И гордо вручает нам свою «добычу».
Мой шестилетний сын теперь сам делает уроки, которые задают на «подготовке». Вот прям сам берет, достает свои тетради и выполняет заданное. Он делает это в удобном ему ритме, иногда целиком все выполнит, иногда в несколько заходов. Выбирает странные, одному ему понятные позы: то сидя, то лежа, то боком. Но - сам! Я не заглядываю в тетради и ничего не оцениваю.
Еще он теперь сам выбирает где и как хранить свои вещи и игрушки. Однажды, после очередной такой «уборки» он важно пригласил меня в комнату, чтобы я оценила результаты его усилий. Я увидела девственно чистый шкаф с игрушками, а сами игрушки, книжки, коробки были аккуратно «распиханы» по углам комнаты. С трудом скрывая свое удивление, я выяснила, что пустой шкаф нужен для новых игрушек. Ведь скоро приедет бабушка и привезет подарки. «Вот, смотри, сколько места есть, куда их можно складывать». Хм, убедил.
Ну, и, апофеоз, всего этого безумия, этого праздника самости, этого торжества свободы выбора .... Па-ба-бам! Он теперь САМ наливает молоко из пакета в кружку! «Фигня» - скажите вы. «Офигеть!» - скажу я, глядя, как часть пакета проливается мимо, а мое лицо как внутри, так и снаружи выражает полнейшую безмятежность.
Иногда вчерашняя «я» ужасно хочет прекратить разом все это безобразие. Вот впрям все! И разом! Чтобы гулять только с мамочкой за ручку. И в магазин, естессно, тоже. И в комнате чтобы никакого самоуправства. Но потом... Потом я смотрю на крылья, которые выросли у него за спиной, заглядываю в его сияющие глаза и вижу, что там, в глубине, встает с колен настоящий мужчина. Встает, расправляет плечи, разминает тело.
И фиг с ней, с лужей из молока. Тут у меня целый мужчина новый расцветает.
Лиран расстраивается, что некто, не будем тыкать пальцем, сказал однокласснику в телефон: «Погоди, тут мой брат идиот, бесит меня, я пытаюсь прогнать его из своей комнаты».
Я говорю:
— Ну, Лиран, во-первых, таки не ходи к нему в комнату, когда он такой. А во-вторых, когда человек называет тебя идиотом, это характеризует его, а не тебя
— (Обрадованно) в смысле, что это сам Алёша идиот?
— Нет, в смысле что такие слова больше рассказывают о том, кто говорит, чем о том, про кого говорят. Если человек обзывает другого, то это может значить, например, что у него какая-то проблема, что он так забылся. Или что он просто позволяет себе говорить другим гадости, намеренно расстраивать людей. Тебя вот в школе обзывают?
— Да.
— Мгу. Ну и кем?
— Идиотом.
— А ты что?
— Ну, я говорю: «Да, ты прав, иногда я действительно идиот».
— Мгу. Ну а тот что?
— Ничего, молчит и уходит.
— Ну да, это, конечно, обезоруживающая позиция… Но Лиран…
— Ещё смеются, что я влюблён в Мику. Я говорю: «Да, я люблю Мику. Это очень смешно».
— Обхохочешься… Но Лиран…
— Ещё говорят: «Ты дурак», а я говорю: «Да, я бываю дураком»…
— Мамамамама!!! А мне! Когда мне в садике говорят «ты дурак!», то я говорю ему «а сам ты дурааааак! А собачья какашка ты, и дерево кривое! Ты грязный, и лужа! И ты плохой! Ты коза из носа, которую я съел! Ахаха! Я больше не твой друг и ничего тебе не дам!!! И не подходи ко мне на площадке! И мой мяч не трогай своей ногой! И на мой день рожденья не приходи!!! Жук ты! Таракан, коготь поломанный и мокрый! Я бегаю быстрее тебя! И прыгаю вот так! И вот так могу! А ты…
— Твой метод я тоже поняла, Адам. Дети мои, ваша жизнь полна приключений. Слушайте…
Дальше я сделала им бесполезное внушение, как реагировать, но я не перестаю удивляться — как так выходит, что у детей из одной семьи такие разные, разные мировоззрения…
Сегодня я поняла, что, несмотря ни на что, глобально я ращу и воспитываю детей правильно.
К нам приехала свекровь, как всегда, привезла детям кучу подарков, как всегда, начала свою немного агрессивную заботу:
- Давай я тебе бутербродик намажу! Давай я тебе носочки надену! Сиди-сиди, бабушка яблочко помоет-почистит-порежет-уложит!
Как всегда, это немного всех нас напрягает и даже раздражает. У меня самостоятельные дети, которые сами чистят себе бутерброды и мажут яблоки. А тут такой ошеломляющий поток бурной деятельности!..
И шестилетний сын вдруг спросил за обедом:
- Бабушка, что мы можем для тебя сделать?
- Что? - не поняла бабушка.
- Ты столько всего для нас делаешь! - объяснил Илья, - Заботишься о нас, ухаживаешь за нами. Вот я и спрашиваю, а что МЫ можем сделать для ТЕБЯ?
Он так зрело, так осознанно это произнес, что я себя почувствовала в этот момент, как будто ангел с небес спустился и медаль за материнство мне вручил.
Все мои педагогические метания, все мои потраченные мегаватты энергии и километры нервов, все мои часы медитации и тонны выгребенного из себя... всякого при аутоархеологических раскопках, стопки прочитанных книг по воспитанию, тысячи опустившихся рук и вечность, потраченная мной на контейнирование - все это сошлось сегодня и кристаллизовалось во фразу: "Что МЫ можем сделать для ТЕБЯ".
Однажды мы пошли в поход, и в середине дня Матвей проголодался. Из еды у меня был мандарин, конфетка-леденец и длинная сказка, которая отвлекала от пустого желудка.
— Что делать? — бросилась я к организаторам похода, — У меня сын есть хочет!!!
— Через два часа придём на место, приготовим еду и поужинаем, — спокойно ответили организаторы.
— Как два часа? Как готовить? Он же сейчас хочет!!! — обомлела я и чуть не навернулась с обрыва.
— Лёль, поверь, твой сын не упадёт в голодный обморок за пару часов, — поймали меня за капюшон над обрывом организаторы, — Он всего лишь будет сильно хотеть есть. Дай ему это почувствовать хоть раз в жизни.
Матвей съел мандарин, рассосал леденец, прослушал сказку, немного поканючил, но в обморок, что удивительно, и правда не упал.
Я решила в будущем запасаться перекусами заранее. А в целом поменьше париться насчёт питания.
***
Однажды я пришла к психологу с супер-важным вопросом: бабушка никак не поддаётся на мою систему воспитания и ломает мне психику ребёнка! Ведь все говорят, что взгляд на воспитание должен быть един в семье, а у нас, ну никак не получается! Что делать?!?!?!
Психолог уточнила, сколько времени проводит внук с «неправильной» бабушкой и вообще что именно такого «неправильного» эта самая бабушка делает. Не бьёт? Не кричит? Аааа, не по Монтессори. Ещё и чувства не проговаривает… Беда-беда…
— Знаете, Лёль, ничего с вашим сыном страшного не случится, если он три часа в неделю будет жить не по Монтессори. Ведите себя дома, как вели, а бабушка пусть себя ведёт, как у неё получается. Дети, Лёля, они не стеклянные, у них от одного соприкосновения с реальностью психика не рассыпается в неврозы и энурезы.
Бабушка до сих пор не проговаривает чувства. А Матвей до сих пор не начинает писаться при ее появлении. Наоборот, радостно вопит и тащит все свои машинки, чтобы начать с ней играть.
Материалы, представленные на сайте, взяты из открытых источников.
Информация используется исключительно в некоммерческих целях.
Все права на публикуемые аудио, видео, графические и текстовые материалы принадлежат их владельцам.
Если вы являетесь автором материала, и есть претензии по его использованию,
пожалуйста, сообщите об этом.
