— У свинки глазки!
— И у куклы глазки.
— Свинка бегает!
— И машина бегает — двигается.
— Свинка теплая.
— И мотор у машины теплый, когда работает.
И так долго-долго. Иногда кто-нибудь скажет, что свинка размножается. Это высший пилотаж. Но и этого аргумента недостаточно. Вот отвалился от камня кусочек. Он размножился или нет? Был один камень, а стало много — два. Моим неискушенным исследователям должно стать ясно: не могут они самостоятельно ответить на этот вопрос. Тогда я достану микроскоп и покажу им клетку. Только на клеточном уровне можно действительно доказать, что живое, а что — неживое».
Мне все это очень нравится. Я вдохновенно записываю за Юлей, в чужих детских репликах слышу голоса своих первоклашек. А уж Юлю так ясно себе представляю, словно она — это я. И такое занятие у нас получилось (на бумаге, конечно) — стройное, красивое, последовательное, — что хочется сразу воплотить его в жизнь. Почему бы на следующей неделе и нам не обсудить живое и неживое? Да нет, прямо завтра!
— Мы вчера записали в тетрадях одно очень важное слово: жизнь. Я попросила вас поразмыслить над серьезным вопросом: что такое живое и чем оно отличается от неживого. Готовы к обсуждению?
Готовы и рвутся в бой. Что там полагается по сценарию? Глазки, ушки? Умеет бегать?
— Я знаю! Живое — это в чем есть жизнь.
— Как это?
— Ну, то, что внутри, оно невидимое.
— И я знаю. Живое — это то, что может умереть.
Крутой вираж. Где же глазки?
— Стоп! Давайте-ка поиграем. Я буду называть разные слова, а вы просто отвечайте: живое — неживое. Начали! Стол.
— Неживой.
— Окно.
— Неживое.
— Цветок.
— Живой.
— Машина.
— Неживая.
— Дерево.
— Живое.
— Камень.
— Неживой.
— Пианино.
— Живое.
— Пианино?
Настойчиво и единогласно:
— Живое!
— Почему?
— Оно из дерева. А дерево живое.
— Но ведь и стол из дерева. Вы говорите, он неживой.
— В пианино музыка живет. А музыка живая.
— Тогда и магнитофон живой?
— Неживой. Он холодный.
Вот тебе и раз! И, главное, бьют в точку. Вообще про музыку как-то сложно возражать.
Попробуем с другой стороны.
— Хорошо, а земля?
— Неживая… Нет, живая! На ней вон сколько всего растет. Это же из нее растет!
— А вода?
— И вода живая. Она же поет. А все, что поет, живое. Музыка — живая.
— У живого есть душа.
— Но как же это определить? — я все еще пытаюсь вернуться к заданному сценарию.
— Так почувствовать можно!
Ах так? Ну ладно!
— Тогда скажите, а кукла живая?
Без тени сомнения:
— Днем неживая, а ночью живая. Ночью все куклы оживают, потому что они похожи на людей.
Это что же такое? Неужели — прощай, естественнонаучность? Но как же все-таки получилось интересно!
— А кукла может умереть?
— Сломаться?
— Ну да, если какой-нибудь грубиян оторвет ей голову?
— Тогда она ночью точно не оживет!
— Да, хороший разговор! — говорит один очень умный и подводит вместо меня итог. — А вообще-то и камень может ожить… Если очень захочешь. Все может превращаться.
День окончен. Делаю выводы. Обнаруживаю, что я почти счастлива. «То, что поет, живое!» Кто осмелится с этим поспорить?»
Марина Аромштам «Как дневник. Рассказы учительницы»
