На медленном огне

Мы говорим «выгорание», и язык обманывает нас — потому что выгоранию, думаем мы, предшествует пожар или вспышка, а значит, мы их не проглядим.

Когда что-то выгорает, остается пепел, его видно. В конце концов, должен быть какой-то весомый повод, от которого раз — и выгорел. Все, с кем я говорю о родительском выгорании, яростно ищут этот повод: в какой момент все началось? Почему мне так невыносимо?.. Что я сделала не так? Чего я не сделала?!

Обычно этого повода нет. Нет точки, в которой кто-то ошибся и все пошло не так.

Родительское выгорание больше похоже на медленное отравление парами ртути. Просто вдыхаешь и выдыхаешь. Просто никак не можешь отдышаться. И тебе все хуже и хуже.

Праздные разговоры об этом материнском состоянии (по большей части — все-таки материнском) часто скатываются на рельсы «ну так пусть отдохнет, выспится — от чего там вообще уставать, от ребенка, что ли? — Как можно так уставать от собственного ребенка? — О чем вообще думала, когда рожала?»

Это страшные рельсы, потому что редкая мать, особенно в состоянии полного душевного опустошения, может сформулировать и убедительно объяснить другим: нет, я люблю ребенка. Нет, моя усталость вообще «не про ребенка». Нет, выспаться мне не помогает, почему-то не помогает, да, становится лучше, но все очень быстро откатывается назад.

Редкая мать готова верить себе, не обвиняя себя же. Большинство соскальзывает на эти рельсы общественного осуждения, буквально как Анна Каренина. А там уже на всех парах несется поезд с лозунгом «Веками бабы рожали и воспитывали без всякого выгорания!» Хотя это чистой воды вранье, у нас нет никаких достоверных источников, никто не вел дневников материнства.

Важно помнить, что в каком-то смысле нет ничего нормальнее и естественнее родительского выгорания. Для него есть веские нейрофизиологические причины.

Причина: одиночество

Причина первая и главная — одиночество современного родителя. Человек — очень стайное существо, в отличие от тибетской лисы. Понаблюдайте — мы вообще мало что делаем в одиночестве, а вынужденную изоляцию ощущаем как наказание и «изгнание из племени». И еще никогда, кроме последних одного-двух поколений, мы не пытались в одиночку растить потомство. Родитель (для простоты можно говорить «мать»), так вот, мать с младенцем, может, формально и окружена некоторым почетом, но на событийном уровне она в изоляции. С ней никто не играет, она выпадает из всех прежних кругов общения, причем непонятно, за что и надолго ли. От этого невероятно тревожно.

Причина: тревога

Тревога — вторая и важнейшая причина родительского выгорания. Она выматывает не меньше, чем физическая боль. Рождение ребенка сильно меняет гормональный рисунок — все пишут об окситоцине и пролактине, как о гормонах привязанности, и никто не предупреждает, что они же создают мощнейший тревожный, а часто и агрессивный, фон.

С точки зрения эволюции, смысл в этом есть — мать, уши которой чутко улавливают любую опасность, готовая броситься на врага, угрожающего детенышу, имела больше шансов сохранить потомство. Но для современного человека это тяжелое биологическое наследство. Если тревожный фон был повышен и до рождения ребенка — а он у многих из нас, жителей мегаполисов, шалит, — после родов он начинает зашкаливать. «Наслаждаться счастьем материнства», когда ты круглые сутки взвинчен, встревожен и зол — невероятно сложно.

Причина: неотменяемость

Вот это самое «круглые сутки» — тоже важный фактор родительского выгорания. Попробуйте выполнять любую работу (самую простую, самую увлекательную, самую любимую) круглые сутки, например, месяц. Например, рисовать картины. Или читать книжки, или смотреть сериалы. С условием, что сериал включается без предупреждения в любой момент, и вы немедленно должны бросить все свои нищенские радости (включая сон, душ и бутерброд на бегу). И включиться в сериал. Сколько вы выдержите, в какой момент начнете с отвращением смотреть в сторону экрана и вздрагивать от громких звуков? Через пару недель? Месяц? Через полтора? Родители выдерживают годами.

Чтобы переносить это немного легче, не бежать судорожно из душа с намыленной головой, не пытаться одновременно приготовить ужин, уроки и отчет, нужны еще руки — второго родителя, няни, бабушек, дедушек, подруг. Важно, чтобы эти руки были подставлены добровольно, без скандалов, претензий и ощущения, что ты вымогаешь себе помощь. И чтобы замотанный родитель им доверял, этим рукам. Те, у кого есть эта амортизационная подушка, рискуют чуть меньше и выгорают чуть реже. Но свободные руки — еще не все.

Причина: непредсказуемость

Наше современное родительство усложнено еще и тем, что голова бесконечно трещит по швам. Каждый родитель — немного врач в психиатрической клинике. Во-первых, у него на руках оказывается совершенно непредсказуемое существо, с которым мало о чем можно договориться. Оно не подчиняется режиму, оно знать не хочет, что написано в книжках, оно периодически идет вразнос, заставляя родителя сомневаться, «кто у нас тут пациент».

Тем не менее, договариваться с ним приходится. Более того, приходится быть с этим существом, которое еще не до конца превратилось в человека, в очень глубоком диалоге — надо ведь как-то угадывать, что ему нужно. А от этого «болит» вся психика, потому что ужасно непривычно — во взрослой жизни мы чаще ограничиваемся диалогом поверхностным, он меньше выматывает, меньше эмоциональных бездн распахивается перед нами.

Учтите еще, что родителю катастрофически не хватает навыков и компетенций для работы в этом заведении. Ни в школе, ни в университете его к этому не готовили, какого бы пола он ни был. Да, кое-что кое-где он читал и слышал, но вообще по умолчанию предполагалось, что с рождением ребенка все включится «само». И божественное знание снизойдет на него в одночасье, как на апостола Христа (не знаю никого, с кем бы такое случилось).

Если задуматься, абсурд — требовать с себя то, чему никогда специально не учился. Это как садиться за рояль, не зная нот, но с идеей немедленно сыграть полонез Огинского. Или пытаться заговорить на незнакомом языке, не зная еще даже алфавита. Но современный человек — гений парадоксов, он может потребовать от себя еще и не такого. А потом испытывать жгучую, колоссальную вину, за то, что «не соответствует», «все могут, а он нет».

На самом деле это всеобщая галлюцинация.

Практически никто не может.

Но страдают — а значит, и выгорают — сильнее всех те, кто привык быть успешным, компетентным, профессиональным, кто привык ставить цели и блистательно их добиваться. Часто лучшие матери оказываются самыми несчастными матерями. Они привыкли к высокой планке и не могут, иногда физически не могут ее снизить. И достичь в родительстве — тоже.

Потому что «клиническая картина» меняется каждый месяц — только родитель успевает создать правила, как дети меняют их без предупреждения. Они растут, и то, что еще недавно работало прекрасно, перестает работать вообще. Двухлетка активно, а порой, чего уж там, и агрессивно завоевывает пространство. Семилетка адаптируется к школе. Подросток — к новому себе. А главное, детство детей все длится и длится — в современном мире и 3, и 6, и 16, и 19 лет ребенка все еще не означают свободы родителей.

Бесконечность этой дороги — еще один фактор выгорания. «Потерпеть» еще как-то можно 2 года, но не 20.

Причина: любовь

Что может заставить кого-то из нас устроиться на такую работу и оставаться на ней? Ничего, кроме фанатичной любви.

Родительское выгорание — это сложная химическая реакция, в которой всегда участвует и любовь тоже. Просто иногда наш металл не выдерживает. И тогда мы рассыпаемся до состояния пепла, до тяжелого ощущения бессмысленности всего, что мы делали сегодня, будем делать завтра, послезавтра, и, кажется, всегда. Иногда бывает очень жалко себя. А иногда вовсе и не жалко, а больше похоже на странное и пугающее отупение, как будто ты застрял в тяжелом мокром слое ваты, куда с трудом пробираются события из внешнего мира и мысли из мира внутреннего.

И тогда нам приходится собирать себя по кусочкам.

И важно, чтобы даже в этот момент кто-то нам сказал, что мы абсолютно, совершенно нормальны.

Можно ли определить степень своего родительского выгорания?

У меня есть картинка для самопроверки, совершенно антинаучная. Представьте, что возвращаетесь вечером домой. На трамвае. Или в машине. Свет фар, тени деревьев, на улице темно, дождливо, под боком у вас сумка с продуктами, какие-нибудь йогурты, яблоки, молоко. Может быть, памперсы и колбаса. Или даже сыр и вино. И дома вас, конечно, ждут. Кого-то надо будет кормить, кого-то купать, укладывать спать, проверять уроки, слушать, раздражаться, уговаривать. Представили?

Так вот: насколько вам хотелось бы сейчас, на ближайшей остановке, выбежать и раствориться в ночи? Или припарковать машину вон у того киоска, выйти и пойти, куда глаза глядят? Сесть на поребрик, смотреть в темноту, курить, если вы курите. Исчезнуть хотя бы на несколько дней в какой-нибудь гостинице.

На сколько тянет эта картинка по шкале привлекательности от 1 до 10? Если в районе 1-2, ваши дети, возможно, уже взрослые. Если 4-5 — вам периодически удается высыпаться, не исключено, что в этом году вы ходили в кино, и наверняка у вас есть пара рабочих рук на подхвате. Если 9-10 и выше, просто знайте, что вы не одиноки.

Автор: Анастасия Рубцова

Источник: https://takiedela.ru/