«Я сказала «НЕТ!»» — это было произнесено крайне категорично, со злостью, даже с ненавистью. Мой малыш, который ещё даже в пупок мне не дышит, стоит в такой же бойцовской позе и непримиримо, с не меньшей яростью, смотрит на меня. Его взгляд, выражение на лице настолько меня поражают, что я вдруг вижу нас со стороны — и содрогаюсь. Как же мы пришли к этому? Как мы оказались в этой ситуации — я, взрослый, в общем-то, добрый и понимающий, человек, очень любящий своё чадо, и этот малыш, совершенная кроха, такой ласковый и игривый, непостоянный и непоседливый, замечательный мой ребёнок. Ещё мгновение — и он вдруг плюётся в мою сторону, а потом разворачивается и быстренько убегает в другую комнату. Я стою, оплёванная, в полном онемении от происходящего.
И это всё, что я заслужила? Из-за того, что я не разрешила смотреть ещё один мультик? Потому что уже пора идти в ванну, купать уточек и укладывать их спать, а потом идти в свою постельку, включать колыбельную песенку и слушать — долгожданную же! — сказку на ночь? И мы же с ним только что всё это проговорили — и не один раз! И он же сам прекрасно знает все бонусы и все правила! Но неужели я, в своей заботе о здоровье ребёнка, должна превращаться вот в такого рычащего монстра, а в ответ получать плевки?!
Моё возмущение достигает пика, я очень близка к тому, чтобы сорваться, побежать за ним, открыть настежь дверь и оглушительно разораться, в то время как мой ребёнок будет жаться в комочек и смотреть на меня исподлобья, как озлобленный волчонок, молча сидеть и смотреть. А потом я уйду, хлопнув дверью так, что соседи злорадно хмыкнут, а наш вечер, долгожданный семейный вечер, будет окончательно испорчен, я знаю, я уже ходила по этой дорожке, много-много раз…
В этот краткий миг замешательства я как будто слышу очень тихий голос внутри: «Ну, он же просто устал… Вечер же, день был нелёгким…» Устал? Он? А я? Я, что, не устала? В этот момент передышки я делаю вдох и вдруг понимаю, что — да, я чертовски устала сегодня, собственно, вся неделя была посвящена этому дню, когда я собиралась с духом поговорить со своей сотрудницей и мягко, но чётко объяснить ей, почему я её увольняю. Всю неделю я ещё раз собирала все за и против, уговаривая саму себя на все лады, чтобы наконец принять верное для всех решение и провести этот ужасный, такой нелёгкий для всех разговор. Конечно, я так устала! И как я хочу наконец-то остаться одна! Чтобы всё обдумать ещё раз, разложить по полочкам. А потом обговорить со своим мудрым, таким успокаивающим мужем. Мне необходимо время, чтобы подбить итоги и двигаться дальше! Но у меня нет этого времени! У меня вообще не бывает времени для себя! Никогда! Моя жизнь — сплошная круговерть, в которой я едва выкраиваю нежность для близких, забивая на себя. И так происходит постоянно!..
В этот момент я тяжело опускаюсь на софу, голова падает на руки, и я чувствую, как глаза увлажняются слезами… Как же я устала… Как же я хочу отдохнуть… Но у меня совершенно не хватает времени на себя… Никогда… Я чувствую себя загнанной в угол… И вдруг в эти секунды, растянувшиеся в века, в эти мгновения, переполненные безысходной печалью, представляя себя в тупике, краем мысли я вспоминаю о своём ребёнке. Которого я тоже иногда ставила в угол — только в буквальном смысле. Что он там делал? В тотальном одиночестве… Ковырял стенку и — что чувствовал? Что проживал? А сейчас — что он чувствует сейчас? Наверняка, ужас наказания от того, что плюнул. Наверняка, обиду за то, что я не дала ему посмотреть ещё один мультик. Наверняка, он больше всего боится, что я разлюбила его, ведь я сама всегда так думала в детстве, когда моя мама переставала со мной разговаривать. И тут печаль в моём сердце потихоньку затапливается тёплой и всеохватывающей нежностью. Мы поругались, да, я выставила запрет — имею право. А он — какие права у него, у маленького человечка? Высказать своё недовольство? Ха, попробовал бы кто-нибудь выключить «Доктора Хауса», когда я ещё не досмотрела свою дневную норму! А ведь мне не нравится его недовольство. Мне хочется, чтобы он тут же согласился: «Да, мама», и пошёл умываться. Вместо того чтобы разворачивать полные боевые действия и заводить шарманку нытья, уговоров и торгов. Мне не нравится его вредность именно сейчас, когда я сама так устала от жизни и от себя. И куда ему деваться со всеми своими чувствами в таком случае? Если я не в состоянии принять их? И вместо этого начинаю давить повышением голоса, сверкающим взглядом, угрозами.
Я хочу, чтобы он превратился в послушную куклу? Или бесчувственного робота? Ведь я сама прекрасно знаю, ЧТО мне помогает в тяжёлые моменты жизни, я только что сама всё это себе позволила: прожить печаль, принять неизбежное. Всё это я додумываю уже на ходу, стараясь зайти в комнату легко и ненавязчиво, говорю грустным, тихим голосом: «Малыш, мой дорогой малыш, знаешь, на самом деле… — сажусь рядышком, пока не смотрю в глаза, беру ручонку, вздыхаю: мне так грустно, когда мы ругаемся…» Ручонка лежит покорно, но всё ещё напряжённо. «Я там сижу в такие моменты совсем одна… и думаю о тебе: а как же мой дорогой ребёнок? Почему он один? Ведь я так хочу, чтобы мы были вместе…» В какой-то момент в ручонке происходят едва заметные перемены, тогда я сжимаю её покрепче и, притягивая к себе, обнимаю свою детку, обволакиваю его со всех сторон и слышу, как он, упав в меня, тихонечко и с облегчением плачет, а я глажу его по голове, по спинке, такого маленького, такого размякшего, и молча думаю: «Вот так, мой малыш, я помогу тебе справиться с любыми «нет» в твоей жизни, адаптироваться к любым трудностям».
Об исключительной важности слёз тщетности для себя и для своего ребёнка я услышала от Гордона Ньюфелда. В этом году в Москве он будет вести семинар на тему психологической устойчивости. Начало октября у меня все забронировано для лекций Гордона Ньюфелда.
Рассказ Златы Волковой
Источник: http://alpha-parenting.ru/
