Как «правильно» запрещать ребенку? (Отрывок из книги "Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему")

«Вот избалуете ребенка, вырастет эгоистом»

Молодой родитель до момента совершеннолетия собственного ребенка услышит эту заботливо-угрожающую фразу не один раз. И, без сомнения, на тревожного родителя она не может не подействовать. «Что значит избаловать? А как не баловать? А вдруг он уже стал эгоистом и ничего нельзя исправить? А если он уже эгоист, что тогда?» — возникнут эти и многие другие тревожащие вопросы. И если в разрешении этих вопросов он будет опять опираться на чье-то внешнее мнение (бабушка считает конфеты баловством, дедушка — когда мы много держим его на руках, соседка — когда он громко плачет и т.д.), а не на свое собственное родительское ощущение, то усиление тревоги весьма вероятно, причем не только у родителя. Ребенок, чье выживание зависит от матери и других взрослых, ухаживающих за ним, необыкновенно чувствителен к тому, что происходит с ними. И если они тревожатся, то он скорее всего начнет тоже беспокоиться, только не сможет понять почему.

Действительно, давайте попробуем понять, что значит «избаловать ребенка». Избаловать — это «разрешать ему все, что он хочет»? Но если мы выяснили, что у человека не бывает «нездоровых» потребностей, то все, что по-настоящему хочет ребенок, ему полезно. Особенно если потрудиться выяснить, чего же он, действительно хочет. Тогда помогать ему в осознавании и удовлетворении собственных потребностей — не значит его «испортить».

Если «баловать» — это значит «ничего не запрещать», то это, пожалуй, действительно не полезно, но совсем не потому, что он вырастет эгоистом, а потому, что ребенку нужны ограничения и нужна структура, максимально приспособленная под него, потому что на нее он может опираться, а опираться на хаос невозможно. Так, маленькому ребенку нужен собственный режим (границы временные), нужна своя комната или своя кроватка (границы пространственные), нужен чей-то эмоциональный отклик (границы психологические). Быть строгими и одновременно гибкими в обозначении этих границ — необыкновенно важно, но, конечно, не всем удается, что неудивительно, ведь мы — неидеальные родители.

Если «баловать» — это позволять постоянно отодвигать собственные важные потребности ради желаний ребенка, то, пожалуй, есть риск вырастить эгоиста.

Ребенку, пока он младенец, запрещают ситуативно, и, как правило, запреты связаны с актуальной опасностью для его жизни и здоровья: «Горячо! Высоко! Грязно!». Но чем старше становится младенец, тем больше появится запретов, направленных на избегание внешней негативной реакции. «Не кричи так громко, а то нас отсюда выгонят!», «Прекрати кривляться (грубить, шуметь, бегать и т.д.), а то...» Далее описываются последствия того, что может случиться, если не прекратить. Так ребенок привыкает ориентироваться на внешний мир (и это, безусловно, важно), на внешнюю оценку (от чего потом так трудно избавиться), на внешнюю «важность» (которая не всегда бывает априори весомее нашей внутренней «важности»),

К сожалению, очень часто родители совершенно забывают, что они — часть этого мира, а для ребенка — самая важная часть. И если бы они вместо послания: «если ты будешь делать нечто, что не нравится миру, он тебя отвергнет», давали другое: «мне не нравится то, что ты делаешь, меня это расстраивает (утомляет, огорчает, злит, раздражает, пугает и т.д.), но я все равно люблю тебя», то это было бы более адекватном запретом, важным для будущей и настоящей счастливой жизни маленького человека. Просто потому, что ребенок будет знать, что он — хорош и любим, но иногда может вызывать у других людей самые разные чувства.

«Нельзя — значит нельзя!»

Распространенное объяснение, не правда ли? И не важно, что оно ничего не объясняет. Им все равно можно пользоваться, особенно в тех случаях, когда ребенок прекрасно понимает, почему «нельзя». И самое главное, когда вы это также прекрасно понимаете. Беда в том, что запрещаем мы часто автоматически, только потому, что так было принято в нашей родительской семье, или потому, что нам лень подумать, или привычно отказывать ребенку в том, в чем ему всегда бывает отказано. Если разобраться, за многими родительскими отказами уже не стоит забота о жизни или здоровье, а стоит привычка или неосознанная тревога.

Детям, например, часто запрещают иметь беспорядок в их комнате. Если это личная комната ребенка, то разбросанные штаны вперемешку с дисками ничьему здоровью не угрожают. Тем более что дети в собственном хаосе весьма хорошо ориентируются, зачастую вполне честно считая его «порядком». Но наше материнское представление о порядке никак не сходится с представлением самого хозяина комнаты, и потому в дело идет запрет: «Ты не можешь жить так, как тебе заблагорассудится. Убери в своей комнате!» Если вдуматься, то совершенно непонятно, почему на личной территории, каковой является комната, нельзя иметь все по собственному усмотрению? В местах общего пользования еще понятно: есть другие люди, им беспорядок может создавать неудобство, — но в своей-то комнате? Ведь не произойдет никакой катастрофы, если все будет так, как удобно ребенку. К тому же я уверена, что даже если б вы не вмешивались и не тратили свои нервы, комната все равно была бы убрана перед приходом друзей или любимой девушки, в крайнем случае по вашей просьбе.

Другой часто наблюдаемый запрет из раннего детства: гуляющий малыш радостно несется к турнику и качелям, которые он увидел в незнакомом дворе. «Стой, нельзя!» — в крайнем случае «Осторожно!» обязательно услышит он вслед. Большинство мам не разрешают детям лазать где вздумается, тем самым давая любимому ребенку незамысловатое послание: «Ты неловкий, ты не справишься, обязательно упадешь и расшибешься!» Так, постепенно, внимая запрету, ребенок перестает верить своему телу, у него значительно сокращаются возможности в исследовании пространства и развитии своей крупной и мелкой моторки. Мамина тревога и часто совсем безосновательное неверие в возможности ребенка рождают запрет, спасающий только ситуативно. Потому что такой малыш, оставшись всего на несколько секунд без присмотра, наверняка захочет сделать то, что обычные дворовые дети делают легко и с удовольствием, и вероятность травмы его нетренированного тела может стать, к сожалению, весьма очевидной. Мне кажется, что полезнее научить ребенка лазать, чем запрещать ему это. Хотя запретить, конечно, проще.

При консультировании я столкнулась с тем, что в каждой семье есть определенная система запретов. В одной семье совершенно невозможно пойти гулять, не отпросившись, в другой не пообедать — настоящий криминал. Где-то категорически нельзя прогулять урок, а где-то испачкать штаны. В каждой семье, исходя из ценностей, принятых именно там, запрещаются или разрешаются иногда совсем простые вещи.

Из нее не растили идеального ребенка. Просто запрещали так много, что сейчас, когда она выросла и сидит передо мной, я не понимаю, как она умудрялась оставаться ребенком в том каскаде ограничений и запретов.

— А я, мне кажется, им и не была. Во всяком случае, я ничего не помню из своего детства. Мне трудно что- то вспомнить... Помню только в бабушкиной комнате, где мы часто оставались, можно было лишь смирно сидеть на стуле, не создавая при этом никакого шума. Потому что бабушка любила порядок и тишину. Однажды мы с сестрой забрались под стол, огромный деревянный бабушкин стол. Там был такой манящий темный угол. Мы накинули сверху красивый бабушкин платок, и получилась прекрасная пещера! Мы шептались о чем-то секретном и представляли себя отважными путешественниками. Но наше волшебное счастье было недолгим. Боже, как же нам досталось за это от бабушки.

— Что-то случилось со столом, платком, вами?

— Нет, все было в порядке, но кричала она очень сильно.

— Как ты думаешь, что вы тогда сделали неправильно?

— Даже не знаю, тогда казалось, что она правильно кричит, мы же плохо себя вели. А сейчас кажется — такая глупость. Мы же были детьми и просто хотели поиграть!.. Но вы знаете, что самое отвратительное? Сейчас меня временами точно так же «клинит» с моими мальчишками! Когда я их родила, я поклялась себе: у них будет другое детство! Но периодически мерзким бабушкиным голосом я вдруг начинаю орать: «Прекратите шуметь! Посидите спокойно!»

Она, взрослая, кажется, и теперь сплошь состоит из ограничений и запретов: она удерживается от слез в те моменты, когда не плакать нельзя, из нее с трудом вытягиваешь мысли и комментарии, которые тем не менее весьма остроумны и метки. Она запрещает себе все, теперь уже сама: вспоминать, грустить, бояться, радоваться жизни, уйти из отношений, которые уже давно разрушают и ее, и детей, поменять работу, которая ей опостылела. Она создала себе клетку из запретов, в точности следуя бабушкиному макету, и теперь в свои «чуть за тридцать» уже не чувствует себя живой.

«"Нельзя" бывают разными, желтыми и красными...»

Когда-то моя коллега делала семинар для родителей с таким же названием. Силу запретов и ограничений действительно, можно выразить в красках.

• Есть «красные» запреты, которые не обсуждаются, просто нельзя и все! Жестко, однозначно, всегда так.

• Есть «оранжевые»: их можно обсудить, объяснить, взвесить все «за» и «против».

• Есть «желтые», из серии «мне бы не хотелось, я буду очень беспокоиться, для тебя это не очень полезно».

• И «зеленые» — «решай сам».

Только вы сможете решить, какова будет палитра ваших запретов. Эта задача по силам лишь неидеальному родителю.

Запреты ребенку необходимы, но они ему нужны точно так же, как и разрешения. Если ваше семейное равновесие смещается в сторону повсеместных «красных» запретов, то ребенок может вырасти строгим, требовательным и в чем-то беспощадным к себе и окружающим, пассивным и замкнутым, напряженным, тревожным и скорее всего несчастным. Если равновесие сильно сдвинуто в сторону разрешений, то ребенок может вырасти активным, идущим на риск, но будет конфликтовать с социумом: с детьми и взрослыми, которые будут окружать его. У него будут плохо сформированы ощущения чужой границы, и это тоже будет приносить ему неприятности.

Идеальный вариант (которого, правда, как мы уже знаем, не существует): всегда понимать, что стоит строго запретить, о чем подумать, про что договориться. В любом случае, если опираться на материнскую интуицию, а не на материнскую тревогу, такое разграничение будет легко находиться. Для этого «всего лишь» нужно уметь останавливаться и отделять внутри себя одно от другого.

Важно помнить, что запрет практически неизбежно вызывает у детей (да и у взрослых) весьма сильные чувства: разочарование, обиду, гнев — и уж точно не стоит ожидать, что ребенок воспримет ограничения с радостью. Запрещая что-то, важно быть готовыми к этим сильным чувствам... Или предоставлять ребенку столь же интересную альтернативу. Например, нельзя рисовать на обоях, но можно дать старый рулон — рисуй сколько хочешь. Нельзя прыгать на дедушкином диване, у него слабые пружины, но можно — на подушках от тахты. Нельзя есть много чипсов каждый день, можно один пакетик по воскресеньям. И так далее. С ребенком можно договориться, и более того — стоит это делать, потому что потом он тоже будет стремиться договориться с другими, в том числе и с собственными детьми. К тому же он будет понимать: в этом мире нет ничего безнадежного, всегда есть вполне подходящая альтернатива, стоит только немного подумать.

Автор: Ирина Млодик

Источник: Отрывок из книги "Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему"